Фиона Валпи - Девушка в красном платке [litres]

– Элиан! Матье! – закричал он, увидев, что они стоят под ивой. – Война! Мы объявили войну Германии!

От этих слов Элиан похолодела и задрожала, несмотря на теплоту вечера. Она так сильно и так долго надеялась, что ее дурные предчувствия окажутся беспочвенными. Хотя на самом деле знала, что этот момент наступит, и ужасная грусть охватила ее. Она инстинктивно потянулась к руке Матье и вцепилась в нее. Его крепкое рукопожатие успокоило ее, казалось, от него она наполняется силой. Она знала, что нужно оставаться спокойной, не поддаваться панике, поднимающейся в груди, чтобы поддержать семью и соседей в том, что грядет.

На следующее утро мадам Буан была в такой тревоге, что подожгла бриошь графа не один, а целых два раза. Элиан отправилась искать спасение в саду, проверяя пчел и собирая ингредиенты для сегодняшних блюд. Она добавила в корзинку щедрую пригоршню листьев лимонной вербены, зная, что та поможет успокоить взбудораженные нервы мадам Буан.

Граф большую часть дня провел в своей библиотеке, слушая радио. Элиан слышала обрывки новостей, когда приносила ему еду. Французские части разворачивались вдоль Восточного фронта, чтобы создать, как надеялись, непробиваемую линию для защиты границ. Великобритания тоже присоединилась к союзным войскам и привнесет в сражение свою солидную огневую мощь.

Граф всеми силами старался приободрить ее:

– Не волнуйся, Элиан. Наша армия быстро обратит их в бегство, особенно когда присоединятся соседи. И к счастью, твой молодой человек – фермер, так что его не призовут. Нужно будет сохранять уровень производства, чтобы кормить страну, пока идет война.

Но в том, как он это произнес, звучала деланая уверенность. Ему не удалось полностью замаскировать ужас, мелькнувший в его глазах, когда он снова повернулся к радио послушать очередную сводку новостей.

Сначала Элиан казалось, что страна затаив дыхание ждет, когда война начнется всерьез. Собирая из ульев остатки меда, она высматривала в небе над садом признаки вражеских самолетов. Но все было мирно, и ей было видно, как жители деревушки Кульяк в долине внизу занимаются своими обычными делами. Когда осень сменилась зимой, жизнь продолжалась почти так же, как всегда.

Мирей приехала домой на Рождество, и Элиан была благодарна ее присутствию. Оно хоть частично заполняло пустоту, оставшуюся после того, как Матье уехал в Тюль провести неделю с отцом и братом.

На мельнице готовили обычный праздничный обед. Мирей крутила ручку мясорубки, а Элиан закладывала в нее кусочки домашней свинины. Фарш хорошо приправляли, а потом сестры заворачивали котлеты в тонкую, как кружево, свиную сетку [24] Тонкая жировая мембрана, которая обволакивает внутренние органы некоторых животных. В кулинарии используется в качестве оболочки для колбас, мясных рулетов и паштетов. , чтобы получились вкусные крепинеты. Их поджарят и подадут в начале обеда. Лизетт подготавливала петуха для запекания, и совсем скоро дом начал наполняться дивными запахами жарящегося мяса.

– Как бы я хотела, чтобы ты передумала, Мирей, – сказала Лизетт, собирая в ведро картофельные очистки для кур. Она беспокоилась о старшей дочери, продолжавшей работать в Париже даже теперь, когда страна официально находилась в состоянии войны с Германией. Но Мирей отмахнулась от ее опасений:

– Правда, мама, жизнь продолжается как обычно. Наши богатые клиенты все так же заказывают модную одежду, кафе и магазины открыты, и все идет по-прежнему. Это зовут drôle de guerre [25] «Странная война» или «сидячая война» – период с 3 сентября 1939 по 10 мая 1940 года, характеризующийся почти полным отсутствием военных действий между сторонами. , шуткой, потому что вообще ничего не происходит. Наверное, нацисты понимают, что зашли слишком далеко, и начнут опять думать головой.

Та зима была невероятно суровой, самой холодной на памяти даже старейших жителей Кульяка. В начале января, когда поверхность реки замерзла и стала твердой, как железо, а запруда превратилась в лист чистого белого льда, Гюстав пошел в сарай завести грузовик и прогреть мотор. Пора было везти Мирей на станцию, ее выходные закончились.

Лизетт с трудом переносила расставание со старшей дочерью.

– Будь осторожна, Мирей, ладно?

– Не волнуйся, мам. Со мной все будет в порядке. Ты знаешь, я люблю свою работу. И потом, что я буду делать, если вернусь сюда? Я умру от скуки, если буду шить занавески и распускать пояса, – заключила Мирей и обернулась обнять Элиан. – Присматривай за ними, – прошептала она сестре. Та кивнула.