Йоханнес Зиммель - Мечтай о невозможном

— …но яд разложился и не подействовал, — сказала Мира, поспевая за историком.

— Они вытащили его из реки, избили до полусмерти и бросили в тюрьму… Посмотрите на эти рисунки и фотографии!

В старом здании музея было невыносимо жарко.

— Все это случилось уже на пути наследника в ратушу на прием. Австрийские офицеры заклинали Франца Фердинанда не ехать обратно через Аппелькай. Но он настоял на этом. Он хотел заехать в госпиталь к своему раненому адъютанту. Итак, это был решающий момент: на углу Шиллерэке у магазина деликатесов свернуть с Аппелькая и через мост ехать прямо к резиденции или свернуть направо в город, где на Франц-Йозеф-штрассе стояли в ожидании жители города — вот, вы видите все эти рисунки и фото — или дальше прямо к госпиталю.

Наследник настоял на своем: вниз по Аппелькаю к госпиталю. Все произошло очень быстро. Автоконвой тронулся. Уже доехали до рокового угла.

— …здесь поворот, вот — снимки! — первая машина поворачивает направо к городу, водитель второй машины одновременно забирает вправо, то есть нарушает действующие тогда правила левостороннего движения. Он не вписывается в поворот и оказывается слишком близко к правому тротуару. Там стоит Принцип. Но как раз во второй машине сидит наследник. Генерал Потиорек из группы сопровождения кричит водителю, что тот движется неправильно. Здесь и здесь зарисовки свидетелей! Водитель пугается, останавливается, чтобы сдать назад. При всеобщем волнении полиция буквально прижимает Принципа к машине, и он стреляет!

В музее хранилась дюжина рисунков и картин, изображающих эту сцену. Принцип с оружием, офицеры на передних сиденьях открытых машин, Софи в огромной белой шляпе и рядом с ней Франц Фердинанд с большими усами и большим кивером, все в абсолютном ужасе, женщина в белом уже сражена, за спиной Принципа ясно виден человек в феске.

— Наследник шептал своей жене: «Не умирай, не умирай, пожалуйста, Софи!», а его мундир в это время пропитывался кровью. Но Софи была уже мертва. Об этом рассказывал позднее генерал Потиорек, — переводила Мира. — Франц Фердинанд рухнул над телом жены.

— Генерал Потиорек умолял его сказать что-нибудь. Он сказал: «Это — ничего». И тут его жизнь оборвалась. В этот момент… пожалуйста, медленнее, господин Конович!..в этот момент у Принципа из кармана выпала бомба. Все отпрянули назад. Он стоял один с выражением безграничного удовлетворения и удивительного спокойствия на лице. Наверное, он думал: сейчас бомба взорвется, сейчас я умру. Но бомба не взорвалась. Она немного покачалась, слабо подымила — и осталась лежать на мостовой.

— Great, just great! [12] Великолепно, совершенно великолепно (англ.) — в восторге простонал Сиодмэк.

— Как уже было упомянуто, ни одному из трех героев еще не исполнилось двадцати лет. Ни один не мог быть повешен. И ни один из них не был повешен. Но все трое закончили свою жизнь в тюрьме, двадцать лет тюрьмы. Гаврило Принцип умер быстро в одиночной камере, от туберкулеза костей и недоедания.

Снимки, снимки, снимки…

И снова Мира неустанно переводит своим мягким голосом:

— Вот это — друзья Кабриновича. Принцип был одиночкой, у него не было друзей. Здесь вы видите, как после убийства разрушают магазины сербских торговцев в Сараево, а их домашний скарб выбрасывают на улицу. Эти сербы были повешены австрийскими офицерами, они были связаны с заговорщиками. Много людей было повешено…

— Да, да, да, — сказал Сиодмэк. — Все прекрасно, все великолепно, все драматично, действие, действие, действие — но где же девушка?

Конович поинтересовался у Миры, что сказал Сиодмэк. Она объяснила. Он медлил с ответом, но потом ответил смущенно и одновременно разгневанно.

— Что он говорит? — спросил Сиодмэк.

— Он никогда не допустит, чтобы здесь снимался американский кич.

— Но, но, в чем дело? — Сиодмэк решил действовать мягко. — Нам дьявольски не повезло: есть хорошая история, где тайные агенты, генералы, убитый наследник престола, suspence and crime, [13] Приключение и преступление (англ.) совершившие покушение — прошу прощения, я имел в виду, конечно, героев, но одни парни и кроме убитой Софи ни одной женщины! Нам нужна любовная пара!

Мира перевела. Конович выглядел недовольным.

— Он говорит, что должен быть создан фильм о национальном величии. Здесь не нужно никакой любви.

Сиодмэк заговорил очень серьезно:

— Всем людям нужна любовь. Они имеют на это право… Скажите ему, пожалуйста, Мира, об этом.