Йоханнес Зиммель - Мечтай о невозможном

— Я нахожу, что это отличное решение, — сказал Вальтер Маркс. — Короткой письменной договоренности будет достаточно.

— Нам, конечно, следует спросить фрау Фер, — сказал Фабер, — и вы должны осмотреть мой дом, а я ваш…

— …они и я все осмотрели, — рассказывал Фабер пять дней спустя на балконе виллы на Альзеггерштрассе, с которого открывался вид на весь город, а вдали виднелись горы, которые плыли в голубоватой дымке. Они теперь расположились в плетеных стульях под солнечным зонтом: Фабер, Мира и Горан. Оба потрясенно внимали его рассказу.

— Когда ты успел все здесь осмотреть? — спросила Мира.

— Тем же днем, когда чета Каллина посетила меня в Люцерне. Я показал им мой дом. Фрау Анна сказала, что хотела бы работать на эту семейную пару. Затем ранним вечером мы с бывшим банкиром вылетели в Вену. Я был от его дома в таком же восторге, как и он от моего. Домоправительница Каллина, которой он сообщил обо всем еще из Люцерна, помогла ему на следующее утро собрать все необходимое, что понадобится ему и его жене в Швейцарии. Вещи забрала одна транспортная фирма, которая переправит их экспресс-грузом. Я вернулся с Каллина в Швейцарию и запаковал с помощью Анны все, что может понадобится в Вене. Вещи уже в пути, им надо будет только пройти таможню. Завтра или послезавтра они будут здесь. Соглашение было подписано вчера у Фаллеггера. Я был уверен, что этот дом вам понравится. Он ведь вам нравится, не так ли?

— Он великолепен, — сказал Горан.

— Я счастлива, — сказала Мира. — Столько красоты!

— Значит, я правильно сделал, согласившись на обмен?

— Абсолютно, — сказала Мира. — Ах, Роберт… спасибо тебе!

— За что? Это промежуточное решение! Когда Горан окончательно выздоровеет — и фрау Каллина тоже — она вернется со своим мужем в Вену, а мы переедем в Люцерн. Прости, что не спросил вас! Но это должен был быть сюрприз.

— Чудесный сюрприз, правда, Бака?

— Да, Горан, чудесный.

— Я отказался от своей комнаты в пансионе «Адрия». Вещи оттуда уже здесь. Мы должны забрать только ваши вещи из гостевого дома, и уже можем провести эту ночь здесь.

— Деда! — сказал Горан. — Ты просто класс!

— Я знаю, — сказал Фабер.

Мира встала и, склонившись над ним, поцеловала его в лоб.

— Ну, — сказал Фабер, — это ли не прекрасная, трогательная семейная сцена?

С первого этажа раздался женский голос:

— Эй! Эй, господин Фабер! Вы где?

— На балконе, фрау Людмилла! — прокричал он в ответ и сказал: — Это домоправительница. Я попросил ее зайти сегодня после обеда.

Сразу вслед за этим появилась маленькая, кругленькая особа около пятидесяти пяти лет с приветливым лицом, которая несла битком набитую сумку с покупками.

— Здравствуйте все! — сказала она.

— Фрау Людмилла, — сказал Фабер, поднимаясь, — вот и мы. Это фрау Мира Мазин, это мой внук Горан Рубич.

Маленькая женщина отставила сумку, подошла к каждому и пожала руку. Она говорила с акцентом.

— Добрый день, фрау Мазин, добрый день, господин Горан…

— Пожалуйста, называйте меня просто Горан, фрау Людмилла!

— И вы тоже называйте меня просто Людмилла! — Она посмотрела на Миру. — Вы оба приехали из Сараево, сказал мне господин Фабер.

— Из Сараево, да, — сказала Мира.

Людмилла улыбнулась ей.

— No, ja sam Ludmilla. Iz Srbie. Iz Beograda. Ja sam obde vec trideset godina. lako je dole rat, mir cemo ziveti ovde zajedno u miru i razumevanju!

— Прекрасно, что дело началось с братания, — сказал Фабер, — но я тоже хотел бы знать, о чем идет речь.

— Я сказала, что меня зовут Людмилла. Из Сербии. Из Белграда. Уже тридцать лет живу в Вене. И если там идет война, то мы здесь будем жить в мире и согласии.

— Конечно, — сказала тронутая до глубины души Мира.

— Я подумала, приготовить сегодня вечером что-то изысканное, что все охотно едят, сербы и боснийцы, хорваты и мусульмане. Я хочу приготовить, фрау Мазин, вы знаете, гювеч, подойдет? Порежу говядину на кубики, лук, немного чеснока, красную и зеленую паприку, помидоры, рис, петрушку, перец, соль, бульон, хорошенько приправить, и потушить. И белый хлеб! Его я тоже принесла.

Фабер и Мира съездили в город, чтобы забрать вещи Миры и Горана. Фабер, после того как договорился с четой Каллина и подписал короткое соглашение, составленное Марксом, позвонил доктору Беллу и сказал, что нашел для них квартиру. Врач очень этому обрадовался, тем более что Альзеггерштрассе находилась сравнительно недалеко от госпиталя.

К тому времени, когда они вернулись в дом, Людмилла уже приготовила гювеч и ушла. Горан, все еще очень взволнованный, сообщил, что Людмилла сказала, что вернется завтра в девять часов. Она накрыла для них стол на балконе, и они сидели там втроем под небом, краски которого менялись каждую секунду, с темно-синего на голубой, с нежного красного на пламенеющий, затем на серый и в заключении на бархатистый синий, на котором загорелись первые звезды.