Георгий Караславов - Повести

После свадьбы старый Гашков несколько раз пытался заговорить с сыном о политических событиях, но тот как будто не желал заниматься этими вопросами. С одной стороны, отцу это было приятно — он считал увлеченность политической борьбой не особенно полезным и даже в некоторой степени неразумным делом. Сколько людей побросало из-за нее свои семьи, прибыльное ремесло! Но глядя на взбудораженное село, прислушиваясь к горячим спорам в переполненной корчме, видя, как молодые с жаром убеждают народ в правильности того, что большевики делают в России, Гашков негодовал. Ему казалось, что мир на краю пропасти, пропасти более страшной, чем развязанная либералами война. Сначала он успокаивал себя надеждой, что страсти разгорелись только в их селе да в двух-трех соседних. Но однажды он зашел в городе к Божкову. Старый адвокат внимательно выслушал своего верного единомышленника и согласился, что после войны дела пошли неважно.

— Мы идем к анархии! — выкрикнул он, и выпуклые синие вены на его висках вздулись от напряжения. — Тесняки и дружбаши [4] Дружбаш — (неодобр.) — член Болгарского земледельческого народного союза. ловят рыбу в мутной воде, а мы спим.

Божков объяснил, что беспорядков следовало ожидать — люди исстрадались, многим недовольны, но беспорядкам надо положить конец, а это зависит от них, настоящих болгар.

«Настоящие болгары!» Это очень понравилось Гашкову.

— Тесняки и дружбаши бьют себя в грудь, орут, что они против войны и этим завоевывают симпатии, перетягивают на свою сторону людей, — убеждал распалившийся Божков. — А разве мы не были против этой войны? — раздраженно спросил он, словно Гашков ему возражал. — И мы были против этой войны. Зачем же нам молчать? Кого опять призвали спасать Болгарию? Нас. Кто поведет народ правильным путем? Наша партия. — Божков несколько секунд помолчал, потом схватил Гашкова за отворот толстого пальто. — Мы должны сейчас бороться не только за победу на выборах, мы должны завоевать симпатии народа…

Речь Божкова была долгой, убедительной и гладкой. В заключение он сказал своему старому приятелю:

— Что касается вашего села, у нас вся надежда на тебя. Собери родных, близких, соседей, организуй их, поведи за собой все село. Ты человек уважаемый, пользуешься авторитетом, только надо действовать, действовать!..

Старый Гашков вернулся домой, строя большие планы, но втайне он боялся, что не так-то все просто. Первым делом Гашков решил поговорить со сватом. В последнее время Лоев больше молчал и, похоже, избегал разговоров о политике. Пересилив гордость, изменив своим привычкам, Добри сам пошел к соседу. Начал Гашков издалека — с озимых, с яровых, с вики, которую уже пора сеять, с гусениц шелкопряда, которых можно разводить сообща. Коконы в этом году будут в цене. Можно взять две трети унции грены.

— Грена и помещение — мои, труд — твой, — предложил Гашков. — У меня целый сад тутовых деревьев, жалко отдавать листья на сторону. Выручку — пополам.

Лоев согласился разводить гусениц. Работы в поле у них немного, Илья с Милином пойдут в поденщики, а невесткам можно будет заняться шелкопрядом.

От хозяйственных вопросов Гашков перешел к политическим. Он говорил о мире, о новых налогах, о бунтах, революциях. Но Лоев только сопел, мямлил что-то и явно не хотел говорить на эту тему. И плохо было не то, что он отмалчивался. Плохо было то, что у него было свое мнение, и он просто не хотел спорить со сватом, боясь, что дело может кончиться ссорой, разрывом, а это повредит дочери. Поэтому лучше молчать. Гашков понял его. Он даже ожидал подобной реакции и разозлился.

— Ты зайди ко мне, — суховато пригласил он соседа, — поговорим еще…

Лоев пообещал зайти, проводил его до калитки, любезно попрощался и вернулся, подсчитывая, сколько он сможет выручить от продажи коконов…

Дома Гашков растянулся на топчане и задумался. Думал об укреплении своей партии, потом начинал прикидывать, сколько листвы понадобится, если взять две трети унции грены. Подсчитывал на пальцах родственников, с которыми нужно было поговорить о политике, вычислял, сколько левов получит за коконы, если это дело удастся. А почему бы и нет? Помещение светлое, просторное, и бывшую лавку под это можно приспособить, листа тутового у него всегда вдоволь, остается только как следует поработать. А почему не поработать, если нужно — соседские невестки крепкие, проворные, а он будет присматривать за ними, лишний глаз не помешает…