Игорь Шестков - Собрание рассказов в двух томах. Том 2. Под юбкой у фрейлины

Капитан начал торжественно.

— Пятнадцать дней бушевал Тихий океан!

Меня тут же задушил приступ смеха. Подобные фразы казалась мне тогда (и кажутся сейчас) бесконечно, беспощадно глупыми и смешными. Вокруг нас простирались безводные степные просторы. Длящаяся уже месяц засуха окрасила кустарники и деревья среднего Крыма в коричневатые тона, трава пожухла, река Кача пересохла… Тихий океан!

Девушки внимательно слушали Капитана. Оксана смотрела на него с уважением. Зухра сосредоточенно жевала травинку. Шигаров улыбался и смотрел вниз. Изредка, впрочем, снимал очки, поднимал голову, щурил глаза, осматривался и давал нам краткие указания, куда идти. Он в Обсерваторию ездил каждое лето и знал ее окрестности так же хорошо как созвездия крымского неба.

— Приметы Негоро: черная борода и татуировка на руке…

Я догадался, что Максим пересказывает нам не роман, а известный фильм сороковых годов, в котором роль капитана Гуля исполнил грассирующий по-оперному и безбожно переигрывающий Александр Хвыля, а Дика Сэнда — молодой Всеволод Ларионов. Фильм этот недавно транслировали по телевизору и многие ученые и студенты нашей станции его смотрели.

Капитан подпрыгивал как кузнечик, рискуя потерять свои веснушки, и горланил голосом Хвыли, задыхаясь от ложного пафоса:

— Лоботрясы! Бездельники! Любой из вас не стоит и стоптанного сапога с левой ноги моего юнги Дика Сэнда. 120 пустых бочек на борту «Пилигрима»! Когда мы уходили от мыса Горн, киты хохотали нам вслед. Они плевали нам на корму! Пассажиры? Мой «Пилигрим» — не яхта для прогулок. Я китобой, а не извозчик!

Потом вдруг преображался в кузена Бенедикта и блеял:

— Я изучаю энтомологию, великую науку о насекомых! Это безусловно четвероногое позвоночное! Собака из породы австралийских динго.

Потом опять ревел Хвылей:

— Вот ваш голубой таракан! Кит! Гарпуны в порядке? Остроги, копья? Четыреста чертей!

Неподражаемо изображал Негоро-Астангова, нашептывал вкрадчиво:

— Я служил на лучших пароходах линии Марсель-Гонконг. В совершенстве знаю французскую кухню! Пассажиры будут довольны!

А потом добавлял ядовито:

— Не забываете, что это Ангола, а не Пятое авеню! Капитан Сэнд. не угодно ли барашка по-африкански?

Нежно мурлыкал:

— Мой мальчик, сможешь ли ты найти дорогу в этом страшном океане?

Становился похожим на архангела, когда проговаривал реплики Дика Сэнда:

— Я поведу корабль по компасу! Только бы нам достигнуть Америки! Земля! Я вижу густой лес, зеленые поляны, множество ручьев! Геркулес, немедленно задержать Негоро! Гаррис сбежал, он заодно с Негоро, он подлый предатель!

Задыхался от сарказма, становясь работорговцем Альвецом:

— Сеньор Перейра! Рад вас видеть без веревки на шее! Клянусь, этот мальчик вылечит меня от ревматизма! Передайте его величеству, королю Мауни-Лунгу, что я завтра принесу Сэнда в жертву, заменив им старую лошадь.

Из-за его драматического искусства мы и не заметили, как подошли к конусообразной горе. Поблагодарили рассказчика. Оксана его обняла и поцеловала. Затем поднялись по осыпи к нижней, похожей на огромный каменный автобус скале, обогнули ее и начали восхождение по северной, относительно пологой стороне, заросшей леском и кустарниками. Молодые ноги легки — мы быстро достигли плато.

Попрыгали, побегали, поглазели на роскошные пейзажи. Шигаров сделал несколько фотографий болтавшимся на его шее стареньким ФЭДом в потертом чехле, девушки сплели небольшие венки из желтых и синих цветов, непонятно как выживших среди камней. Еще часок побродили по пещерам, тогда еще не исписанным безмозглыми туристами. Нашли подземную церковь с колоннами и полуразрушенной крещальней. Я, как всегда в старых постройках, сосредоточился и попытался проникнуть в иной пласт времени, расслышать греческую литургическую музыку тысячелетней давности. Но ничего не услышал кроме радостного смеха нашего юного Капитана, влезшего в одну из могил, сложившего руки крестом на груди и испугавшего своим видом и воем пугливую Оксану.

Ушли из подземелья и устроили пикник. Сели у обрыва, в тени небольшой стены, там, где в старину возвышалась сторожевая башня. На ее месте торчал, как зуб, высокий камень. В скалах рядом с ним то ли природой, то ли человеком были выбиты круглые отверстия. Мы развели в одном из отверстий костер, съели бутерброды и груши, напились невкусной воды из фляжек, поболтали.

Разговор не клеился.