Игорь Шестков - Приложение к собранию рассказов в двух томах. Том 3. Пациент 35

Почти все фотографии, представленные на выставке сделаны в городе К..

Я жил там почти 13 лет. Наблюдал ремонт домов и улиц и распад личностей. постройку новых архитектурных чудовищ и разрушение старых романтических урбанических островков. Фотографировал я для того, чтобы не сойти с ума. Мои фотографии — единственное, что я мог противопоставить нахрапистому мороку жизни. Слабая защита!

Слева от входа в храм Гроба Господня — знаменитая треснувшая колонна, из которой вышел в свое время пасхальный огонь. Давшие взятку турецкому паше армяне не пустили тогда в храм православных. Благодатный огонь в Кувуклии не сошел, зато вышел прямо из колонны в руки патриарха Иерусалимского и посрамил этим армян. Русские попы больше всего ненавидят латынян и лютерей. а к армянской церкви, хоть она и миафизитская (попробуйте понять, что это значит — голову сломаете), относятся терпимо. На востоке все не так. Главные антагонисты православных греков в храме Гроба — армяне.

Войдя в храм, посетитель натыкается на камень миропомазания, положенный тут в тысячу восемьсот каком-то году. Путеводители по храму утверждают, что плита на камне, та да, действительно, новая. Но уж камень под ней, уж он то точно тот самый, на котором мертвое тело Спасителя обвивали Туринской плащаницей.

Ротонда изнутри похожа на огромную бочку с коническим завершением. В вершине конуса — окно, обеспечивающее надлежащее освещение. Сцена готова к началу представления. Как жалко, что исполнитель главной роли улетел неизвестно куда. Он единственный, с кем хотелось бы пообщаться. Куву-клия, укрепленная металлическим каркасом, несмотря на все украшения, довольно уродливое сооружение. Ее средневековый прототип был проще и красивее. Его копия сохранилась в монастырской церкви Святого креста баварского Айхстетта.

Внутри Кувуклии — два небольших помещения. В первом хранится кусок камня, на котором сидел ангел, объявивший о том, что Христос воскрес. Во втором — каменная койка, на которой три дня лежало тело мертвого Христа, в то время как он сам, согласно преданию, освобождал избранных грешников от адских мучений. У этой койки-престола молится о ниспослании Благодатного огня коленопреклоненный Иерусалимский патриарх. Он поднимает вверх руки с двумя связками свечей. И огонь нисходит с неба — свечи сами собой зажигаются. Впрочем, на этой же койке стоит во время этой церемонии на всякий случай своевременно зажженная лампада.

Центральный православный храм Воскресения Христа — Кафоликон. Недалеко от входа — нечто вроде круглой чаши или табуретки. Эта святая табуретка отмечает особое место, пуп Земли. Вседержитель смотрит из купола Кафоликона мудро-яростно, как Ленин с пропагандистского плаката.

Голгофа покрыта роскошными серебряными чеканками и картинками. На полу золоченое блюдо с эмалями. В середине блюда — дыра, а под дырой отверстие в скале. Там крепился крест. Справа от блюда — подаренная Храму португальской королевой поясная статуя Марии восемнадцатого века в ящике с стеклянной дверкой. В сердце ее воткнут меч. Изящные пальчики мадонны, ее красивое печальное лицо и многочисленные драгоценности наводят на различные нехристианские мысли.

В подвальном этаже часовня святой Елены, матери Константина, с армянскими мозаиками на полу. На стенах вырезаны тысячи крестов, это автографы крестоносцев. Еще ниже — старая цистерна, в которой нашли Животворящий крест. На месте находки — красноватая мраморная плита с изображением креста. Найденный тогда крест разделили на две части. Одну часть отправили в Константинополь, другую оставили в храме Гроба и выставили на всеобщее обозрение. Паломники целовали его — и в религиозном экстазе откусывали, что могли, чтобы хотя бы во рту унести кусочек величайшей христианской святыни (по преданию, крест был сделан из древесины райского Дерева познания добра и зла и сложными путями достиг Иерусалима, не без участия царя Соломона и царицы Савской). Позже крест разделили на кусочки и раздали по церквям и монастырям. Небольшой его опилок хранится тут же. в храме, недалеко от Голгофы.

Два раза я был в Иерусалиме и оба раза в феврале.

Фотографировал цифровой камерой. Готовил материал для выставки в Берлине. Штатива у меня не было. Не взял я его с собой из Германии, а в Святой земле покупать штатив не хотелось. Купил там зонтик, а он сломался через два часа.

В храме Гроба было темно. С рук снимать невозможно, вспышку я не люблю, приходилось устанавливать камеру на какие-нибудь камни или прижимать ее к столбам, колоннам или стенам.