Эмма Лорд - Война и мир в твиттере

– Это… что?

– Макаруны «Кухонная раковина», – сказал Джек.

Они были слегка помяты – то ли это произошло с ними по пути до школы, то ли это часть образа, – но я не могла не признать: выглядели они аппетитно. Словно это была макарунная версия монстроторта. Он достал одно пирожное и предложил мне.

– О, чувак. Это что, макаруны «Приступ жалости к проигравшему»?

– Нет, скорее макаруны «Поднимаю белый флаг». Или «Мне жаль, что тебе запретили пользоваться духовкой» макарун.

Я взяла один.

– Что ж, ты выиграл.

– Нечестно. – Он почесал затылок. – Поэтому, слушай… ты не должна писать твит с признанием. Мы и так выиграли, поэтому я не вижу смысла в том, чтобы тыкать вас в это.

Я откусила немного пирожного, внимательно изучая его на вкус. Оно было хорошее . Я человек с очень высокими требованиями к выпечке. Оно было в меру хрустящим и в то же время достаточно текучим благодаря шоколаду, карамели и чему-то еще, что я пока не успела определить.

– Ты уверен?

Джек пожал плечами.

– Предположительно, за наш аккаунт отвечаю я, поэтому да, уверен.

Я чувствовала, что он еще не закончил. Я прекратила жевать, ожидая, когда он созреет, чтобы закончить свою мысль. Уверена, он ухмылялся, глядя на парту, прежде чем поднять глаза на меня и разнести меня своими словами в пух и прах.

– Но если ты думаешь, что сможешь отвертеться от прыжка с вышки…

Я с трудом проглотила пирожное.

Он поднял брови.

– О, ты об этом? – спросила я, смахивая крошки с юбки.

– Да. – Его глаза внезапно сфокусировались на моих. Я не могла отвести взгляд. – Только не говори, что ты до сих пор боишься.

Я наклонилась настолько близко к его парте, что мне пришлось опереться о нее ладонями.

– Джек, прошлой ночью я прошлась по тегам с «Высшей лигой бургеров» и «Мамиными тостами» на «Тамблере». Если уж это не напугало меня до смерти, то теперь ничто не сможет.

Джек побледнел.

– Наши теги уже на «Тамблере»?

Я понизила голос.

– Я увидела такое, что никогда не смогу развидеть.

– Боже, как бы я хотел оказаться кем-нибудь другим.

Я сомневалась, что он действительно так думал. Пока я получила всего несколько косых взглядов в коридоре и кучу шуточек от Пуджи по поводу того, что нас с Джеком теперь шипперят, наши одноклассники странным образом считали Джека темной лошадкой «Твиттера». Вчера на практике группа первогодок буквально загнала его в угол, чтобы узнать, как найти его персональный аккаунт. Я чуть не захлебнулась водой, когда он признался, что у нас обоих нет своих аккаунтов.

Я отправила еще один кусочек макаруна в рот.

– Это действительно вкусно.

– Почему ты так удивлена? – И, прежде чем я успела ответить, он сказал: – Знаешь, а ты ведь ни разу не пробовала нашу еду.

– Я более чем уверена, что воспламенюсь, стоит мне только попытаться войти в дверь. Особенно теперь, когда мое лицо засветилось в «Твиттере», я буквально стала врагом общества номер один.

Улыбка исчезла с его лица так быстро, что я подумала, что что-то произошло у меня за спиной.

– Тебя ведь никто не беспокоит из-за этого, верно?

– Чего? Нет. – В той статье хотя бы не указывались наши фамилии и моя связь с мамой. Тэффи не бросила меня под автобус, она просто любя, с наилучшими намерениями подтолкнула меня под него. – Жасмин Ян меня ведь не нашла. Никто не сможет до меня добраться, даже если захочет.

Джек немного расслабился, но я видела, что его нога все еще стучала под столом.

– Что ж, хорошо. Но будь осторожна.

– Ты тоже. У тебя уже появился свой фан-клуб.

– Это ненадолго. Я чувствую себя как уж на сковородке.

– Тогда уж на сковородке-гриль, наверное. В реальности…

Щеки Джека покраснели. На мгновение я подумала, что я зашла слишком далеко или что мое лицо выражало что-то, о чем я умолчала. Но Джек разрушил этот момент, тыкнув в меня пальцем.

– Если ты думаешь, что отболтаешься от прыжка, то заблуждаешься. Ты должна расплатиться, Пепперони. Пять часов. В бассейне.

Я закатила глаза.

– Посмотрим.

Вся моя бравада вылетает из меня, как воздух из шарика.

Я даже не вспоминала об этой вышке с первого года старшей школы. Это симптом гораздо большей проблемы: если у меня что-то сразу не получается, я бросаю это. В детстве я месяц училась играть на фортепьяно, год ходила на балет и даже на одну неудачную тренировку по футболу, которая закончилась тем, что я пробороздила задницей почти все поле и потом запрыгивала к папе на руки каждый раз, когда мяч оказывался в радиусе пяти метров от меня. Я перфекционист до мозга костей, и даже в пять лет у меня не было никакого желания ставить себя в неловкое положение.