Эмма Лорд - Война и мир в твиттере

– Затем пусть она в фотошопе сделает так, чтобы поросенок держал в руках сырный тост в обертке «Высшей лиги бургеров».

– Поняла, поняла…

– И потом пусть сделает анимацию, типа поросенку на глаза падают солнцезащитные очки.

– Я поняла, о чем ты! – возбужденно воскликнула Тэффи, словно ее работа не заключается в том, чтобы быть в курсе всех мемов.

– Отлично, именно эти очки. Но никакого текста, – предупредила я, чувствуя себя школьным учителем. – Просто падающие вниз очки.

Я услышала чье-то бормотание на другом конце провода.

– Она сделает это в течение получаса. – Голос на заднем плане стал звучать четче, и я поняла, что так авторитетно может звучать только голос моей мамы. – …она закончит в течение пяти минут, – исправилась Тэффи.

Я остановилась у пекарни и увидела, что Джек уже сидел за столиком и подносил ко рту багет. Весь его вид был олицетворением удовлетворения. Его волосы все еще были влажными после тренировки и слегка завивались на концах. Он вгрызся в багет, как это могут делать только мальчики-подростки. Я остановилась на секунду, очарованная этим зрелищем.

Он махнул рукой, стоило мне только зайти в пекарню. Я подняла палец и встала в очередь за чаем. В тот момент, когда я заказывала огромную яблочную слойку, которую постоянно высматривала на прилавке, но на которую у меня постоянно не хватало времени, мне пришло сообщение. В нем была гифка с поросенком – именно такая, как я просила. Я сохранила ее и вошла в аккаунт нашей сети, ненавидя себя за то, что делаю, но также желая поскорее с этим покончить.

– Обмениваю кусочек багета на кусочек слойки, – предложил Джек.

– Договорились. – Я поставила рюкзак и спортивную сумку на стул. – Только подожди секунду.

Я содрогнулась, когда увидела сотни уведомлений в «Твиттере», которые наверняка были связаны со свиньями или чем-нибудь похуже. Я подготовила твит к публикации, отпивая глоток чая, словно этим могла сжечь ощущение неправильности происходящего, расползающееся внутри меня.

Вот черт, забыла добавить сахар. Я оглянулась на прилавок, поднимаясь со стула и врезаясь в человека слева от меня. Чай расплескался на мою рубашку, и я отшатнулась к столу, рефлекторно положив на него свой телефон.

– Простите, простите…

– Пеппер?

Я подняла взгляд и столкнулась с голубыми глазами Лэндона, который стоял настолько близко, что я могла разглядеть веснушки под глазами, которые заметила еще четыре года назад, когда его лицо было для меня самым прекрасным произведением искусства. Он улыбнулся мне, а я едва сдержала гримасу боли.

– Извини, – пробормотала я еще раз, опустив голову. В руках у него был поднос с горшочком из теста, в котором были запеченные макароны с сыром. Сыр все еще пузырился. Оба зрелища завораживали, поэтому я не знала, на что смотреть – на его лицо или на руки.

– Привет, Итан…

– Джек, – одновременно поправили мы его. Джек вернулся обратно к багету, но я успела заметить проблеск улыбки на его лице.

Когда я снова посмотрела на Лэндона, то заметила, что он в замешательстве, но затем он моргнул, и его губы растянулись в приветливой улыбке.

– Извини, виноват. Здорово, что я встретил вас здесь, ребята.

У меня пересохло в горле. Я смотрела на до жути симметричное лицо Лэндона и думала о том, что мне сказала мама.

– Ага, – прохрипела я, – я просто… Извини. Я собиралась добавить сахар в чай и… – И сейчас без какой-либо причины задалбываю тебя бесполезными подробностями своей жизни .

Я направилась к прилавку, опасаясь, что Лэндон последует за мной. Что и случилось, поэтому я решила, что Вселенная дает мне возможность, которую я упустила сегодня на тренировке. Вокруг него словно мигали неоновые буквы, складывающиеся в мамину дурацкую просьбу.

Все мое тело напряглось, словно на меня неслась фура. Просто поразительно: после четырех лет в Стоун Холле, где я пыталась стать достойной всех Лэндонов этого мира – людей, которые подходили этому месту, как я когда-то подходила Нэшвиллу, – я все равно не могла заговорить с ним, не чувствуя себя глупой первогодкой, какой я была, когда мы впервые встретились.

С трудом я заставила себя заговорить:

– Так ты… Эм, мама сказала, твой отец придет к нам домой на ужин?

Лэндон шагнул вперед и взял мне пакетик сахара из маленького контейнера на столе. Это был не тот сахар – просто какая-то гадость без калорий, от которой язык сохнет. Но я была слишком занята, стараясь не облажаться перед Лэндоном.