Игорь Шестков - Дорогая буква Ю

Неожиданно происходит встреча начальника и подчиненного: «Отшатнувшись от писсуара, побелев лицом, похожий на некое выделенное стеной кафельное изваяние, перед ним покачивался какой-то человечишка, видимо служащий первого этажа».

«Комаров… стремглав устремился в кабинку и закрыл за собой в дверь».

Тут новая напасть — надписи на стенах. Одна из них раскрывает страшную тайну этого рассказа: «Комаров — кровопиец. Кровавый гнус. Вампир».

Все следующие сцены, особенно описание состояния Комарова непосредственно перед тем, как он «вошел хоботком в самую плоть живого тела» — написаны мастерски и вызывают заслуженные ужас и омерзение. Те самые чувства, которые пробуждали советские начальники в нормальных людях.

«Комаров… голый проходит в ванную и долго стоит под холодным душем. По коже его пробегают волны озноба, она деревенеет, покрывается гусиными пупырышками, волдырями; он весь затвердевает, преображаясь в новое существо, и зудящее вожделение охватывает его. Начинают дрожать нетерпеливо пальцы, дрожь переходит в руки, мучительно ноет в паху — он уже выскользнул из ванной и с еле слышным гудением все быстрее и быстрее, не касаясь пола, несется по коридору, сотрясаемый конвульсиями, дергаясь всем своим новым тельцем». Урусов воспроизводит правду не традиционным прямолинейным реалистическим путем, достаточно осточертевшим и читающей публике, и самим писателям, а с помощью элементов литературы-фэнтези. Убийственный контраст свинцовой советской мерзости и изящных описаний автора — является на мой взгляд главным достижением этой прозы.

…

Написанные приятно старомодным, немного корявым, эмигрантским русским языком рассказы недавно умершего Владимира Рудинского (настоящее имя — Даниил Фёдорович Петров) — реалистичны по форме и романтичны по содержанию. Они содержат милые, наивные и симпатичные, как говорят геологи, «включения». Фантастические, мистические…

«Приключения на Корсике».

Приятель рассказчика, доктор Пьер Арнели, страстный орнитолог и энтомолог, подстрелил, сам не зная зачем, причудливо парящую над лесом летучую мышь. После чего «высокий и плотный рыжий мужчина» попросил его о помощи. Его жена потеряла много крови. Но никаких следов кровотечения не нашли. После чего рассказчик, уже один, встретил по дороге домой странного «мужчину в темном плаще». Он был ранен. Дробью. «Кожа его была холодна как лед». Кто это? Неужели вампир, которого подстрелил доктор?

«Нелюдь».

Рассказчик и отец Никанор шли домой после обильного угощения «на именинах Софьи Димитриевны». «Город выглядел пустынным и мертвым», как и положено при появлении нечистой силы, оказавшейся поэтом-декадентом, эссеистом и критиком Майдановичем, «вершителем судеб прозаиков и стихотворцев», душителем подлинных талантов. Рассказчик говорит об этом страшном человеке со своим знакомым, полицейским Ле Генном. Ле Генн сообщает ему, что «в нашей картотеке… о нем богатейший материал. Но ничего такого, за что бы можно ухватиться». Рассказчик узнает, что Майданович «сексуальный извращенец» и дает полицейскому идею, поймать злодея на живца. Полиция так и поступает и, в конце концов, освобождает в ходе ночной операции в жутком подвале «прикованную за руки и за ноги к прутьям своего ложа» белокурую девушку и разоряет гнездо сатанистов.

«Коса на камень».

Герой-рассказчик возвращается домой после кино. «Стоял густой туман, и только фонари рассеивали мглу позднего вечера». В силу особых обстоятельств рассказчик попадает в таинственную комнату, в которой обнаруживает «вылепленную из розового воска фигурку… с точностью воспроизводящую его черты». Рядом с куколкой лежала длинная вязальная спица.

«Иррациональный ужас мною овладел… мою грудь пронзила острая боль». В комнате той оказывается жила колдунья. Эмигрантка первой волны. Аристократка. Чтобы нейтрализовать ее чары, рассказчик обращается к знатоку оккультного, венгерскому эмигранту, профессору Керестели…

В этом же стиле написаны еще пять рассказов Рудинского, включенные в сборник: «Преступление в Медоне» (об убийстве из корысти), «Ночь на Монмарире» (об игре в бридж и покушении на рассказчика по политическим мотивам), «Старик со сквера» (о любви и таинственном старике, изобретшем удивительную машину, усиливающую волю), «Нырок во тьму времен» (о машине времени), «Неразъясненное происшествие» (о вампире и его жертве).

…

Свою фантасмагорию «Неизвестный пейзаж с руинами на холме» пишущий по-русски и по-французски парижанин Евгений Терновский начинает с констатации: «Этот день злорадно вылил на меня рог изобилия мелких и крупных неприятностей». «Неизвестный похититель» обокрал машину рассказчика, испортил его итальянскую машину (ее марка — первая загадка для читателя, и далеко не последняя в этом тексте). Пришлось ему пойти искать помощь пешком. Рассказчик, как и положено, натыкается на «давным-давно заброшенную усадьбу», за которой «виднелись смутные очертания руин замка или того, что называют бастидой». Употребленные автором слова — «департаментская дорога 26» и «бастида» дают читателю понять, что действие рассказа происходит на юге Франции.