Владимир Видеманн - Запрещенный Союз – 2 - Последнее десятилетие глазами мистической богемы

— Ну что, Сережа, как договаривались — по двадцатнику за лист?

— Хоп, майлиш!

— Ну а теперь беги за водкой!

Алферов слетал за огненной водой. Схак набирал обороты. Пили уже не из рюмочек, а из чашек. Иншалла! Мы с Алферовым начали в такт раскачиваться, отбивая ладонями ритм по дубовому столу. Юрасовский насторожился. В его «белой» концепции явно не было места для «зеленого» зикра. Хайдар-ака колебался между политкорректностью и фаной (суфийским трансом). Ирина — единственная, кто не пил, — наблюдала за ситуацией с позиции беспристрастного рефери, поддерживая сильные заявления всех без исключения сторон. В конце концов Хайдар не выдержал и присоединился к зикрующей партии. «Лоиллоиллолло! Хууахууахууайло!» [123] Имитация суфийских песнопений во время зикра. Юрасовский явно чувствовал себя не в своей тарелке:

— Господа, к чему этот цирк?

Ха-ха-ха, господин полковник! Ху-ху-ху! Энергетика распирала, адреналин бил в голову прямой наводкой.

Когда мы вскочили на стол, Юрасовский с ужасом ретировался. Откуда-то с лестничной площадки донеслись крики: «Это опять у бородатого сумасшедшие водку жрут! Надо бы санитаров с милицией вызвать!» Но нам в этот момент было абсолютно все по барабану. Попробуй сунься! «Лоиллоиллолло! Хууахууахууайло!» Это был полный триумф воли над плебейской расторопностью. Подавленные произволом Абсолюта, соседи заглохли, а мы продолжали зикровать. Ирина, избегая нюансов, закрылась на кухне. В определенный момент воздуха и пространства стало мало. Мебель начала разъезжаться в стороны. Мы двигались по кругу, припевая, притопывая и прихлопывая, прикладываясь из горла к «араку» [124] Распространенный на Востоке крепкий алкогольный напиток. и, подпрыгивая, били друг друга по ладоням. Постепенно эти жесты принимали все более воинствующий характер.

Наконец зикр обрел кристальную четкость самурайского боя. Хайдар-ака наскакивал на меня всем корпусом с криками фанатика-шахида, а я выставлял защитные блоки в технике «железной рубашки», атакуя его по принципу «земля-воздух-земля». В какой-то момент ака предпринял решающий жест, прыгнув на меня с боевым кличем ногами вперед, но я, присев в стойку змеи, перебросил его через себя дальше, по направлению естественной траектории полета стокилограммового корпуса. Раздался звон разбитого стекла, вместе с которым силы тела и разума меня оставили.

Очнулся я от холода. Открываю глаза и с крайним удивлением констатирую, что все мое тело запорошено снегом! А вместе с телом — и пол. Вот это номер! В попытке осмыслить ситуацию оглядываюсь вокруг и обнаруживаю, что снег задувает в комнату снаружи через полностью высаженное окно. Это был первый снег сезона. Ирина оставалась единственным вменяемым свидетелем имевшего накануне место зикра-бусидо. Хайдар, как и я, зафиксировал лишь отдельные его фрагменты. Выяснилось, что в результате последнего сета, когда я перепрофилировал полет шейха, тело последнего влетело головой вперед в окно и, пробив двойные рамы, вышло почти по пояс наружу. Хайдар-ака рассказал, что самого момента полета не помнит, но свежий ночной воздух привел его в сознание:

— Открываю глаза и вижу над собой звезды. Ну, думаю, что-то не так! Потом обнаруживаю, что по локти высовываюсь из окна. Хотел вылезти назад, но тут оказалось, что осколки разбитого стекла торчат, как длинные острые кинжалы. Как протащить тело через все эти кинжалы, непонятно. Я решил для начала еще немножко подышать свежим воздухом, чтобы окончательно прийти в себя, но на самом деле снова заснул. Опять проснулся, когда уже пошел снег.

Ирина все это время сидела, запершись на кухне, не рискуя появляться между активно действовавшими фронтами. И лишь по достижении камлавшими состояния полной фаны приступила к транспортировке бесчувственных тел к местам отдохновения от трудов дневных.

Между тем Хайдар-ака рассказал, как его навещала Кристина. Она приехала из Средней Азии в Москву, мощно про-инспирированная всем там увиденным и услышанным. Кристина передала шейху ярлык и была им принята в соответствии с традициями ордена. Впрочем, она была далеко не единственной француженкой, инициированной в тайны хо-джагоновской метафизики. Одна из парижских devotee [125] Преданный ученик, последователь ( англ .). шейха, по имени Пакита, долгое время работала во французском посольстве в Москве. Она была замужем за другом Хайдара Валерой Блиновым, который, пользуясь дипломатическими каналами и своим статусом супруга иностранки, постоянно мотался в Париж и привозил оттуда заказываемые мастером книги. Возила такие книги и Пакита, соучаствуя тем самым в великой гуманитарной миссии распространения печатного слова.