Владимир Видеманн - Запрещенный Союз – 2 - Последнее десятилетие глазами мистической богемы

Однажды Каландар в процессе своей дервишской практики забрел в отдаленные места в районе пика Коммунизма. Судьба вывела его на автохтонного старца горы — главного духовного авторитета округи, которого звали ишони Халифа. Ишони, или правильнее по-русски ишан — это титул предстоятеля молитвы в исламе и главы общины верующих; Халифой в памирском исмаилизме называют религиозного наставника-пира. Население долины, в самых верховьях которой располагался дом ишана, образовывало кровнородственную общину, управляемую законами традиционного общежития махалли. Род ишана был здесь самым старшим, и Халифа де-факто выступал непререкаемым авторитетом во всех внутренних тяжбах. Родственники ишана сидели в местных парткомах и одновременно отправляли шариатские требы с учетом норм регионального адата.

В долине Халифы располагались два очень известных мазара: пещера с могилой Хазрата Аллауддина — сына сподвижника Пророка (мир ему!) Салмана Фарси — и мавзолей Хазрати-Бурх. Последний, в отличие от пещеры Хазрати-Аллауддина, был объектом рукотворным и представлял собой купольное строение с огромной каменной гробницей внутри. По углам строения возвышались две башенки (может быть, раньше их было четыре?). Перед входом было пристроено нечто вроде прямоугольной прихожей, выполнявшей роль своеобразного айвана [37] В исламской архитектуре – сводчатое помещение, с трех сторон обнесенное стеной и открытое с четвертой стороны. .

Во время одного из землетрясений купол дал трещину, и Каландар, узнав об этом, на протяжении многих месяцев старался мобилизовать местных активистов и приезжих паломников на регулярные субботники для ремонта постройки. Сделать это оказалось, ему на удивление, очень непросто, несмотря на прямое благословение ишана. Каландар лично пытался вести на мазаре ремонтные работы, даже доставил с этой целью из Душанбе энное количество какого-то особого клея, которым собирался «лечить» треснувший купол.

В год открытия нами Хазрати-Бурха жизнь в коммуне на Клары Цеткин была особенно интенсивной. Сюда, к примеру, приехала целая команда «снежников» по «путевкам в Шамбалу», в том числе Шива и Битник со своим двоюродным братом Женей — все активные йоги. А вместе с ними прибыл из потемкинского града Херсона почитатель сверхъестественных талантов Шивы — херсонский врач-психиатр Филимоныч, периодически отмазывавший своего младшего друга от не в меру придирчивых ментов.

Насколько я понял позицию Филимоныча, он смотрел на все сквозь призму прикладной психиатрии, разделяя людей не на нормальных и ненормальных, а на более ненормальных и менее ненормальных. Особенно Филимоныча вводили в раж истории о неверных женах, которые он в превеликом количестве детально излагал слушавшей его аудитории юных романтиков под водочку и огненную корейскую закуску.

— А давала она ему только в день получки и только за деньги. Приходит он домой — и тут же деньги на стол: «Мурзик, у меня сегодня для тебя что-то есть!» Ну она для виду поломается-поломается, а потом говорит: «Эх, ё-мое, ну куда от вас, мужиков, денешься! Ты такой активный, тебе все время нужно!» Это раз-то в месяц! А сама чуть ли не каждый день, как муж на работу, к любовнику бегает. Собралась как-то раз с любовником в отпуск. Мужу сказала, что врачи советуют подлечиться, иначе совсем климакс настанет: «Может быть, после процедур что-то восстановится, почаще трахаться будем?» Едет, разумеется, на мужнины деньги. Он говорит: «Давай, Мурзик, я тебя на вокзал провожу». А она ему: «Да ты что, нас там собирается целая группа полуклимаксных, женщины будут стесняться! Лучше я тебе прямо сейчас дам, а до вокзала сама доберусь». Ну что тут скажешь? Он, естественно, соглашается — а то ведь может и не дать!

Еще Филимоныч любил рассказывать про своих коллег-психиатров: «Однажды пришлось мне вместе с одной знакомой присутствовать на публичной лекции. Докладчик — очень интересный, экспрессивный мужчина: живая подача, оригинальные мысли. Смотрю — моя коллега слушает его прямо как завороженная, а потом возбужденно шепчет мне на ухо: „Ты только посмотри, какой экземпляр! У него совершенно уникальная комбинация шизофрении и паранойи, помноженных на редкостную маниакалку. Но главное — насколько логично при этом работает рассудок! Давай срочно вызывай перевозку, а я его попасу!“ Ну что делать, раз женщина настаивает? Сделал звоночек, подъехала скорая, и санитары взяли парня прямо с подиума, при поддержке милиции, — а тот идти не хотел, упирался: „Вы что, на каком основании, права не имеете, я кандидат наук“. А нам что? Будь ты хоть десять раз кандидат, хоть профессор! В общем, привезли его в закрытое отделение, и коллега, наверное, недели две его там держала. Потом, конечно, выпустила. Ха-ха!»