Наталья Литтера - Встретимся на Арбате

– Нехорошо отворачиваться от бывших, – проговорила она в спину, – и вообще, объявлять им войну.

Платон обернулся, посмотрел в ее треугольное лицо:

– А я объявлял?

– Ты не захотел дать мне денег.

– Я вижу, ты и так неплохо живешь, без моей поддержки.

– Пришлось искать средства в другом месте, найти того, кто заплатит, – ответила она с самой лучезарной из своих улыбок.

– Поздравляю, – буркнул Платон и собрался было снова отвернуться, как вдруг в голове что-то переключилось, он начал понимать. – Это ты, да?

– Что я? – Ася захлопала глазами.

– Ты продала информацию Свиридову. А я-то все думал…

– Какую информацию? Ничего не понимаю.

– Это ты, больше некому. Никто ничего не знал, бумаги лежали дома, ты крутилась у моего стола. Я тебя придушу.

– Не надо мне угрожать, Платон. – Голос Аси слегка дрогнул. – Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Она вдруг испугалась так, как испугалась когда-то в кабинете Свиридова. Игры в определенный момент перестают быть просто играми. Ася стояла перед Платоном и ругала себя за невоздержанность языка.

– Ты сильно пожалеешь о том, что сделала, – пообещал он и наконец отвернулся, направился к своему столику, а Ася осталась стоять, растерянная и оробевшая.

– Пойдем, провожу тебя к твоему месту, – неслышно подошла Нина. – Оно сбоку от сцены, но смотреть удобно. Сама понимаешь, центр для ВИПов.

Ася послушно последовала за подругой. Поблизости стояли Свиридовы. Они вели беседу с гостем. Лицо Асе было неизвестно. Человек в годах, полный, рыхлый, с бордовой бархатной бабочкой.

– Это Антон Феликсович Шпец, импресарио-легенда, – шепнула на ухо Нина, – в советские времена устраивал гастроли наших оперных и балетных звезд за границу и зарубежных сюда привозил. Живет постоянно в Лондоне, приехал на неделю в Москву, остановился здесь. Ему рассказали про Люцину, захотел послушать лично.

Они стояли в стороне втроем. Уже почти все гости расположились за столиками. Свиридов держал ладонь на спине жены – жест одновременно хозяйский и защищающий – чтобы никто ее не задел. Лара была оживленной, искренне улыбалась, что-то говорила. В конце легендарный импресарио поцеловал ей руку.

– Так был у тебя поцелуй со Свиридовым? – спросила вдруг Нина.

По ее тону было ясно – не верит. Да и кто поверит, если мужчина настолько прекрасно смотрится со своей спутницей? Снова вспомнился кабинет и предостережение в словах и тоне.

Ася отвела глаза от мужской ладони на спине Лары.

– Где мой столик? – спросила она.

«Придумала», – удовлетворенно подумала Нина и подвела Асю к нужному месту.

Легендарного импресарио к столу проводили Свиридовы.

Виктор Викторович Новиков подошел к микрофону, чтобы сказать приветственную речь.

Асе, несмотря на блестящую обстановку, было тоскливо и одиноко. Она нашла в телефоне фотографию, на которой были запечатлены Платон, Нина и она сама, загрузила кадр в инстаграм, набрав соответствующий текст: «Премия “Персона столицы” от “Светской Москвы” – всегда приятно оказаться в компании близких друзей».

– Добрый вечер, дамы и господа… – Новиков приступил к своей речи.

Ася отложила в сторону телефон и пригубила шампанское, подумав, что надо не забыть щелкнуть изысканно сервированный столик.

Церемония началась.

На столе стоял открытый ноутбук. Рядом сидела Мадлон.

Катя увлеченно раскрашивала фломастерами нарисованную принцессу. Вера Дмитриевна внесла очередную правку, вздохнула и сняла очки. На сегодня хватит. Последний текст оказался неплохим. Наивный романтизм, конечно, но с правильными заложенными мыслями. Без юных миллионеров и гоблинов-изуверов. Уже, можно сказать, удача. А то, что слишком сказочно… В сказки о любви верить стоит. Если не в любовь, то во что тогда вообще верить?

– Катюша, ужинать будем? – спросила она у внучки.

Мадлон, услышав про ужин, мягко спрыгнула со стола и неторопливо направилась в кухню. Поняла, что у нее тоже намечается вечерняя трапеза.

– Я видела яблочный пирог, – начала издалека Катерина и посмотрела на бабушку хитрющими глазами.

– Пирог будет, – пообещала Вера Дмитриевна, – но после котлеты.

– А наоборот нельзя? – Внучка не сдавалась.

– Не получится.

– У мамы тоже не получается, – вздохнула Катя, – а у папы получается.

Вера Дмитриевна не ответила.

– У папы даже пирожное получается! – В ход пошла тяжелая артиллерия. – Правда, когда мама не видит.