Мона Авад - Зайка

Я провожаю взглядом Жуткую Куклу, думая о Сисси Спейсек [28] Спейсек , Мэри Элизабет «Сисси» (род. 1949) – американская актриса и певица, обладательница премии «Оскар» (1980) за лучшую женскую роль («Дочь шахтера»). Саманта вспоминает сцену из фильма «Кэрри». Главную героиню играла Спейсек. , покрытой кровью с головы до пят. Кукла говорит, что у нее есть такое платье – такое , – что я после одного только взгляда захочу от него детей. Стены ее комнаты уставлены стеллажами с разнообразными пишущими машинками, оклеены изображениями оборотней и других мифических тварей, а в углу над ее творческим «алтарем» курится странно пахнущий дым. Я отпиваю еще пунша из стакана. Хм, а ведь это не так и плохо, правда? Их руки колдуют над моими волосами, возводя из них дешевую версию средневековой прически. Не будь такой заносчивой и противной, Саманта , говорю себе я. И подозрительной. Может, они и правда пытаются быть милыми и дружелюбными. Просто по-другому не умеют. Будь милой и ты!

– Спасибо, – говорю я Кексику, глядя, как она, уже немного пьяная, накручивает мои волосы и закалывает в такую же бабетту, как у них всех.

Бабетта-фигетта , как иногда ворчала на эти прически моя мама. Любовь всех выпускниц и невест и проклятие всех парикмахеров. И мое, потому что иногда, по вечерам, она практиковала ее на мне. Понятное дело, что клиентки, приходившие к ней в салон за такой прической, не были зайками, они все были намного беднее, не читали на латыни, презирали богему и не знали, что такое лютня, но при этом страстно жаждали чудесного перевоплощения – это желание всегда смущало меня и вынуждало опускать взгляд. И, к моему великому ужасу, это желание прямо сейчас горело у меня в глазах.

– Ни о чем не волнуйся, подружка. Мы так рады, что ты пришла!

Жуткая Кукла бросает взгляд в зеркало, где отражается Кексик, плетущая мне косички, и улыбается. Ее собственные рыжие волосы стянуты на макушке в узел и перехвачены лентой. Так туго, что я вижу розовую кожу ее головы.

– Расскажи нам про свой выпускной, Саманта? – просит она. – Тебе он понравился? Или было отстойно?

Она располагающе кривится, поглядывая на меня, чтобы я тоже захотела скривиться в ответ.

– Нам кажется, тебя воротило.

– Ну, или ты была слишком крутой для таких дешевых вечеринок.

– Вовсе меня не воротило.

Воротило так, что блевать хотелось.

– Ты пошла на него с парнем? – спрашивает Кексик, так больно натягивая мои волосы, что у меня выступают слезы.

– С лучшей подругой.

Ее звали Алиса. Она была готом и смотрела на мир с ленивым равнодушием. Мы с ней часто прогуливали школу вместе – прятались в библиотеке, зачитываясь ужастиками. Перед самым выпускным она появилась на моем пороге в черном платье с черепами и розами и с венком мексиканского Дня мертвых на голове. Я была одета в черное шелковое платье в пол на бретельках, с принтом в виде огнедышащего дракона. Ох, каким же провокационным и классным оно показалось мне, когда я впервые наткнулась на него в торговом центре. Но когда я влезла в него в тот вечер и увидела собственные голые плечи и рисунок из пламени, обнимающий мою грудь, засмущалась. И весь вечер старалась не расцеплять скрещенные на груди руки, в застенчивой попытке спрятать от чужих глаз обнаженный драконий язык. На Аве такое платье смотрелось бы бомбически. Она бы ходила, расправив плечи, еще и каблуки повыше да поострее нацепила. И губы накрасила бы «Опасной Леди». А, и еще поигрывала бы мундштуком с сигаретой. Мне бы никогда не хватило на все это мужества.

Я воскрешаю в памяти ее образ у дверей школы танго. Хмурчик. Прости. Вернись. Она ведь произнесла это слово, верно? Просила меня вернуться?

– О… – изумляется Кексик. – Прикольно, правда? Но немножко грустно.

– А как же тот сексуальный парень, о котором ты нам рассказывала? – спрашивает Жуткая Кукла. – Ну тот, от которого ты была без ума в старших классах? С которым умирала на сцене. Ты ведь не выдумала всю эту историю?

Я бросаю взгляд в зеркало на ее маленькое вопрошающее личико в форме сердечка.

– Отчасти, – лгу я.

– Ох. Как жаль, а казалось, что все так и было. Еще раз, как его звали? Роб… как там?

Я смотрю на нее, и мне хочется вырвать это имя, которым я исписывала все тетрадки с девятого по одиннадцатый класс, из ее маленьких губок бантиком.

– Роб Валентино! – наконец вспоминает она.

– Валенсия, – поправляет Кексик. – Мы покопались о тебе в интернете и вычитали все, что смогли.