Анна Мулен - Прованс и другие истории

Она

Они мчали по сумеречной départementale 29 29 Один из видов автомобильных дорог во Франции , вдоль которой простирались луга и пастбища и изредка мелькали типичные провансальские домики. Впереди, прямо над дорогой, повис лунный диск, совершенно белый и круглый, поражающий своей величиной и яркостью.

В салоне же их автомобиля, подобно луне, повисла гнетущая тишина.

Лиза предложила эту поездку в Монпелье на выходные всем вместе, чтобы немного развеяться. Хотелось воспоминаниями об их первом совместном отпуске, проведенном в этом городе, освежить в памяти то время, когда все только начиналось, когда они были молоды, беззаботны и сильно влюблены. Напомнить, почему вообще когда-то их охватили эти взаимные чувства. Ведь были же причины…

Только опять дети никак не хотели засыпать, кричали и тормошили друг друга, а заодно и папу, который не мог сконцентрироваться на дороге. В итоге, когда дети наконец заснули, оба уже были совсем не в настроении и ехали, каждый погруженный в свои мысли.

Может быть, все дело в полнолунии? Пейзаж «одноэтажного» Прованса наводил ее на мысли о том, как раньше деревенские жители видели ночь лишь в лунных очертаниях и верили, что луна способствует разным психическим обострениям.

Больше всего она боялась превратиться в одну из тех семей, которые вообще не разговаривают. Которые могут ужинать, сидя в ресторане друг напротив друга, не проронив ни слова. Однажды, возвращаясь из отпуска после долгой изнуряющей поездки на машине и мечтая только об одном – выпить по стаканчику и расслабиться, они зашли в первый попавшийся бар где-то на Лазурном берегу и медленно потягивали пиво под вечерний шум волн, листая сообщения в телефоне. Вдруг одна из девушек из шумной компании пососедству, весь вечер болтавшей на французском, сказала своей соседке на чистом русском:

– Вон посмотри, эти двое, пришли вроде в бар вместе и даже не разговаривают!

Лизу как током ударило.

– Мы целый день ехали на машине и устали от разговоров.

Девушка сделала виноватую гримасу – не ожидала, что кто-то ее поймет, и вернулась к разговору в своей компании. Но в глубине души Лиза была согласна с той девушкой и всячески старалась поддерживать разговор, чтобы не допустить повисшее молчание, особенно в людных местах, чему Поль явно не всегда был рад. Ведь он-то, наоборот, любил помолчать.

Часто наблюдая за пожилыми парами, обедающими в ресторане или гуляющими по улице, держась за руки, она думала, будут ли они по-прежнему вместе «когда им будет шестьдесят четыре» 30 30 Слова из песни Битлз «When I’m sixty four» . Будут ли они так же садиться в машину и сквозь ночную мглу мчаться к новым приключениям?

Лиза точно знала, за что когда-то полюбила своего мужа. Поль стал для нее той опорой, которой ей так не хватало. Она рано стала самостоятельной, о чем только мечтали многие ее сверстники. Но ей всегда хотелось обрести надежный тыл в лице мужчины, скрыться за его широкой спиной от всех невзгод. Ведь скольких ошибок, как ей казалось, можно было бы избежать, сколько острых углов обойти.

Но в какой-то момент она поняла, что это чувство защищенности эфемерно, что в своей борьбе она по-прежнему одна, и никто не будет решать ее проблемы, кроме нее самой.

Она была зла на Поля, что не может пожаловаться ему, что он не может успокоить ее и поддержать, потому что сам плохо спал, устал и не знает, что делать. Она была зла на него за то, что при всех ее стараниях быть идеальной женой и мамой, ее вновь и вновь одолевало чувство вины и недовольства собой.

А может, вообще пора забыть о таком понятии как любовь? Может, у них просто больше нет ничего общего.

Эти слова доносились из автомобильных динамиков, и Лиза вдруг подумала, что, возможно, он и прав, старина Элтон. Ну, не сошлось, не срослось. Она вспомнила свой недавний вечер с Эрве. Может быть, искушение – первый признак того, что все идет не так. Да что говорить, мир вообще полон боли, а люди невыносимы. Как говорил Эрих Фромм, мы давно уже погрязли в égoïsme à deux 32 32 «Эгоизм на двоих», из книги Э. Фромма «Искусство любить» , заменяя свою базовую потребность в настоящей любви лишь социальной ролью в ячейке общества, дающей иллюзию спасения от одиночества.

С другой стороны, с чего она вдруг решила, что может перекладывать на Поля ответственность за свои эмоции и взваливать на него миссию по осчастливливанию себя? Если в сердце нет любви к себе, то разве кто-то со стороны сможет эту пустоту заполнить? Если чаша пуста, чужой любви всегда будет мало.