Наталья Литтера - Пять лепестков на счастье [litres]

– Без ножа режешь! – Рысаков забыл о папиросе, пепел посыпался на брюки, а потом огонек и вовсе обжег пальцы.

Он торопливо затушил папиросу, вскочил на ноги и зашагал по гостиной.

– В Москве все векселями берут. Чем векселя-то плохи?

– Раз все берут, так и просил бы денег в Москве.

– И потом, Прасковья Поликарповна, она против будет.

– А ты разве не хозяин в своем доме, Алексей Григорьевич? – насмешливо поинтересовался Чигирев.

– Не дашь, значит, векселями?

– Не дам.

– Я все верну!

– Ну, ежели вернешь и в том уверен, то какая тогда разница: векселями или под лавки?

– И то верно, – Рысаков продолжал взволнованно ходить по комнате, – но все же…

– А Прасковье Поликарповне можно сказать, что моя мануфактура к следующему лету начнет выпускать французское мыло, и я готов поставлять вам его по наивыгоднейшей цене.

– Обещаешь, Петр Гордеевич?

– Мое слово крепко.

– Надо все обдумать. – Рысаков снова сел и вынул новую папиросу.

– А я не тороплю. – Чигирев позвонил в колокольчик, на который тут же прибежала ключница.

– Звали, батюшка?

– Звал. Принеси-ка нам, Авдотья, наливки и что-нибудь под нее.

– Сейчас, батюшка. – Ключница заторопилась на кухню.

Петр Гордеевич задумчиво разглядывал колокольчик.

– А я вот все театр вспоминаю, – решил сменить тему Рысаков.

– Вот как? – Колокольчик был отставлен в сторону. – И что же?

– Актрисулька та больно хороша. Хоть супруга моя и сказала о ней мало хорошего, но это все женская зависть. Как насчет петербургской сцены – не знаю, далека от нас столица, а вот московской Павлина достойна, очень даже.

Петр Гордеевич усмехнулся:

– Взять с собой думаешь?

– Да я бы взял, но женатый человек есть человек несвободный.

«Особенно если он проигрался», – подумал Чигирев.

Авдотья сама принесла поднос с наливкой, посудой, закуской и накрыла на стол.

Хозяин дома разлил наливку, поднял свою рюмку:

– Будь здоров, Алексей Григорьевич.

– И тебе здоровья, Петр Гордеевич.

Утром его разбудил звонок. Одинцов открыл глаза и не сразу понял, где находится, но рука уже интуитивно скользила по прикроватной тумбочке в поисках телефона.

– Ты там что, спишь? – Рома привычно орал в ухо.

– Нет, – почти не соврал Одинцов: нельзя же одновременно и спать, и разговаривать.

– Ты узнавал, фильтры сегодня привезут или когда?

– Ром, – Дмитрий сел на кровать и посмотрел на часы, – половина девятого утра, автомастерская еще закрыта. Они в десять только начинают. Тебе чего неймется?

– Ты еще спрашиваешь? Полянкин! Полянкин медным тазом накрывается. Слушай, а до него далеко на поезде? Может, ты того, билет возьмешь и махнешь на денек? А что – вариант.

Вариант, кто бы спорил. И, наверное, он именно так и сделал, если бы не Саша и не их случайная встреча. Вчера вечером, рассказывая другу о приключениях минувшего дня, Одинцов о Саше промолчал.

– Нет.

– Что нет? – опешил Ромка. – Почему нет? Мы его теряем!

– Теряем мы администратора, так что на ближайший месяц готовимся стоять у входа по очереди, а Полянкин – приобретение сомнительное. Зато здесь намечается фестиваль.

– Какой, на фиг, фестиваль? Одинцов! Ты в своем уме?

– Более чем. – Дмитрий сидел на кровати и рассматривал стену, на которой висела увеличенная копия старой черно-белой фотографии. На снимке была изображена спускающаяся к реке улица. На воде вдоль берега стояли баржи, люди сгружали на сушу мешки. Противоположная сторона реки густо заросла кустами и деревьями. Внизу фотографии красовалась витиеватая надпись «Воздвиженскъ».

– У тебя там точно только с фильтрами проблема? Ты сам… ничем не стукался?

– Ничем я не стукался. Послушай меня, тут намечается какой-то фестиваль с элементами исторической реконструкции. В гостинице, где я сейчас нахожусь, уже живет московский режиссер с ассистентом – они ставят театрализованное представление; вечером, по слухам, известный актер должен пожаловать, ждут чуть ли не с хлебом-солью, и директор намерен лично открывать дверку автомобиля. Зачем мне сейчас ехать к Полянкину, если можно познакомиться вот с этими людьми и затащить их к нам в клуб?

– Но у Полянкина сетевая аудитория…

– По всей России, – закончил за друга и партнера Одинцов. – Его почитатели из Тюмени или Воронежа придут к нам вечером в клуб? Нет, конечно. Давай я сегодня посмотрю на собирающуюся здесь публику, постараюсь с ними познакомиться…