Саша Филипенко: Возвращение в Острог

— Так…

— И они обматерили меня.

— Как обматерили?

— Я не хочу повторять.

— А что же я им предъявлю?

— Грубость!

— Грубость? Господи, Петак, ты специально припёрся сюда, чтобы написать заявление на мужиков, которые тебя послали подальше? Сунул бы им в табло, и дело с концом!

— Если все будут друг друга бить — что же из этого получится?

— Мир получится, Петя, мир! Только если дерёшься за свои убеждения — можно прекратить войну! Люди, Петь, потому так безответственно себя ведут, что чувствуют свою безнаказанность. Если б ты им сразу по щам надавал — поверь мне, сразу бы свернулись!

— Но так же нельзя! Есть же закон!

— Ох, Петька-Петька… — участковый тяжело вздыхает и, встав из-за стола, открывает форточку.

Потерев переносицу, он закуривает самокрутку и, сплюнув попавший на кончик языка табак, с усталостью говорит:

— Понарожают вот таких, как ты, Петь, а нам потом разгребай. С самого детства людям вроде тебя следует объяснять, что мир этот — говно! Ничего здесь уже не изменить! Вот ты посмотри вокруг — ты что здесь хочешь перестроить? Горизонт? Облака? Как-то живём — и то хорошо! Не мужиков этих нужно воспитывать, а тебя!

— Но я же прав!

— Ну локально, может быть, и прав, Петя, а глобально нет!

— Значит, не будете принимать заявление?

— Не-а.

— Ясно, хорошего вам тогда дня!

— И тебе, Петюня, не хворать!

Натянув шапку, Петя выходит на улицу. Если приглядеться, несложно заметить, что всё в этом неуклюжем человеке имеет некоторый перебор. Губы его чуть больше, чем нужно, уши кажутся слишком оттопыренными. Если вы попытаетесь нарисовать точный портрет Пети Павлова, вас либо сочтут гением, либо поставят двойку за неумение соблюдать элементарные человеческие пропорции.

Снег усиливается и встаёт стеной. Парень смотрит теперь на расставленный по горизонту городок. Угрюмыми декорациями открываются Пете асимметричные деревянные дома частного сектора и гротескно выпячивающие себя панельки, где сосед соседу и сокамерник, и надзиратель. Справа лес, слева кладбище и железнодорожный перегон. Несколько раз в день, встав здесь, грузовые поезда перегораживают единственный въезд в мир мёртвых.

Подойдя к старенькому «Москвичу», Петя подпирает коленом дверцу и лишь с третьей попытки открывает машину. Когда загорается скупая гирлянда приборной панели, парень понимает, что желудок автомобиля пуст и надо бы заправиться.

«Москвич» этот куплен не просто так. Здесь, в Остроге, с общественным транспортом беда. Усилиями мэра плодятся частные маршрутки, однако большинству жителей они не по карману. Наслушавшись жалоб острогчан, Петя решает сделать бесплатное такси и три раза в неделю, аккурат после работы, собирает горожан, чтобы развезти их по нужным адресам. Водителей маршруток такие фокусы, конечно, злят, и время от времени они поколачивают Петю, но он не особенно злится.

«Хорошие люди, беспокоятся о своих семьях», — думает он.

Уже заправившись, Петя трогается с места, но, услышав хлопок, понимает, что в очередной раз из-за забывчивости своей вырвал шланг. Подобное с ним уже случалось. Достав из кошелька последние деньги, парень покорно шагает к кассе. Петя готовится, что, как и в прошлый раз, на него будут кричать, однако, опустив глаза и протянув купюру, к собственному удивлению, слышит вдруг добрые интонации:

— Ладно, Петька, у тебя это только второй. Ты себя не вини! У меня тут один коммунальщик уже четыре раза со шлангом уезжал. Ну вот ты скажи мне, как такому человеку канализацию доверять?

Заезжая во двор, Петя улыбается и думает теперь, что нужно бы как-нибудь вымыть в благодарность бензоколонку. Впрочем, дело это может и подождать, а вот то, с чем откладывать нельзя, — так это плакат.

Пройдя в кухню, Петя открывает холодильник. Все полки пусты. Он собирался заехать в магазин, однако из-за грубости, что обрушилась на него днём, обо всём позабыл. В надежде перекусить хоть чем-нибудь он роется в ящиках и на подоконнике, однако не находит ничего, закончились даже крупы и китайская лапша.

Накинув куртку, Павлов вновь выходит на улицу и направляется в магазин. Тучи рассеиваются, а пернатые скрываются в темноте. Птиц заменяют созвездия Ориона и Возничего, и звёзды светят теперь так ярко, что Пете становится радостно на душе.

Войдя в магазин, он очень хочет поделиться этим хорошим настроением, а потому, стягивая шапку, со всей добротой в голосе говорит:

— Добрый вечер!