Станислав Смагин: Там, где мой народ. Записки гражданина РФ о русском Донбассе и его борьбе

Друзья меня успокаивают, говорят, что если так гореть сердцем, то быстро сгоришь. Барышников, большой во всех смыслах человек, когда-то занимавшийся кубинской тематикой и своим жизнелюбием немного похожий на старика Фиделя, цитирует советский фильм: «Прибрать нервишки!». Спасибо друзьям огромное. Особенно с учетом того, что я через пару часов уеду, а они останутся.

Беседуем с Пашей Растой, моим земляком-ростовчанином, отвоевавшим свое в армии Новороссии и оставшимся пока жить в Донецке. Я вспоминаю историю времен революции 1918 года в Германии. Тогда кайзер Вильгельм II спросил у приближенных совета, как сохранить монархию хотя бы в максимально урезанном виде. Ему предложили поехать на передовую и пасть смертью храбрых под пулями, смыв кровью негатив и претензии, накопившиеся к самому кайзеру, его династии и монархическому принципу. Вильгельм отказался, монархия пала. Меня иногда посещают мысли поехать на передовую, которая входе безальтернативного Минского процесса почему-то никуда не исчезла, и, хотя бы для самого себя и самим собой решить вопрос с гнусным грехом эрэфовской теплохладности. Паша, вздохнув, отвечает: «Думаешь, у меня таких мыслей нет?»

Прощаюсь, нам с воронежскими друзьями, Аркадием Минаковым и Славой Сальниковым, пора возвращаться в Федерацию. Обнимаемся с Лешей Мартыновым, он говорит: «Стас, ты молодец, наш, патриот, за Донбасс». Для меня это огромная похвала — и одновременно звучит странно, дико, жутковато. Как же мы дошли до жизни, когда быть за Донбасс — свойство «молодца»? Как вообще возник здесь какой-то предмет для разговора и обсуждения? Ведь если ты за Орел, Белгород или Ставрополь, это «не молодец», это само собой разумеется. Впрочем, такими темпами довольно скоро быть за Орел для жителя Ставрополя тоже станет молодцеватостью, равно как и наоборот.

Когда в ноябре 2013 года головокружительная интрига с выбором Украины между Таможенным союзом и ЕС накануне, кажется, уже стопроцентного решения в пользу ЕС все-таки завершилась сенсационным известием о предпочтении, отданном Таможенному союзу, я радостно, в буквальном смысле, скакал с работы (с момента оглашения новости прошел какой-то час, она пришла ближе к вечеру), напевая почему-то, не знаю почему, песню Валерия Леонтьева «Маргарита». Мог ли я представить, что совсем скоро слово «скакать» станет главным определением киевских протестов против свершившегося выбора, а еще через короткий отрезок времени заскачет всё на Украине и временно оккупированных ею территориях…

Весной 2014 года я засыпал поздно ночью, в тысячу первый по счету «последний раз» зайдя на ленту новостей в Интернете, а утром, проснувшись и едва открыв глаза, лез во все те же новости с телефона. Казалось, что вот-вот Новороссия окончательно и открыто запылает огнем национально-освободительной борьбы, а лозунг о вводе российских войск воплотится в жизни. Летели недели, но ситуация так и оставалась непонятной, на грани. Сейчас уже не секрет и почти официально подтверждают факт совещания Совета Безопасности РФ в конце апреля, на котором решение о вводе войск было заблокировано. В тот момент об этом мало кто знал.

Через неделю грянул набат одесской Хатыни, после которой мир, и в первую очередь Русский Мир, уже не мог быть прежним. Шокированные, оглушенные, мы ожидали, что Кремль наконец скажет свое веское и подтвержденное силой оружия слово обезумевшему от вкуса крови жовто-блакитному зверью. Но Кремль молчал, пусть и, как утверждали некоторые официозные пропагандисты, грозно.

Еще через несколько дней, перед самыми референдумами в ДНР и ЛНР, в Москву приехал руководитель одной небольшой с точки зрения территории и формального веса в мировой политике страны. После встречи с ним его российский визави, заметно нервничая перед камерами, предложил референдумы отложить. Забыл маленький нюанс — страна, руководимая гостем, является одним из главных хранилищ мировых финансовых сокровищ, в том числе и тех, что имеют неправедную природу.

Референдумы не отложили, вскоре на донбасской земле началось то, что началось. РФ же на уничтожение части русского народа у себя под боком реагировала весьма своеобразно, сочиняя озабоченности, после особо вопиющих зверств — даже глубокие, и все сильнее корректируя телевизионную картинку. Пропагандистам официальной линии, штатным и добровольным, пришлось использовать концепцию под названием ХПП — то бишь Хитрый План имени чиновника № 1 Российской Федерации. Не надо верить глазам своим, РФ плетет искуснейшие интриги, и скоро развалившаяся Украина кусками, а весь остальной мир гигантским слипшимся куском упадет к нашим ногам. Как мне уже много позже сказал Андрей Пургин: «Мне чудится, что какой-то хитрый план все-таки существует — даже случайно мечась из стороны в сторону, навертеть столько бреда и маразма не получится». Не знаю. Хотелось бы верить. Но не верится.