Наталия Полянская - Мой драгоценный кот [litres]

– Пристегнулся, – сказал про Мартина Алексей. – Думает о своей безопасности внутри движущегося транспортного средства. Исключительный кот. И, заметь, его ни разу не стошнило!

– Опять ты его обижаешь, – упрекнула Алексея Тася.

– Наоборот, хвалю.

Когда остановились передохнуть в крохотном итальянском городке, настолько равнодушном к туристам, что в кафе даже не удалось докричаться до хозяев, телефон Алексея зазвонил. Бросив взгляд на дисплей, Крапивин кивнул и отошел в сторону, чтобы поговорить. А когда возвратился к столику, сообщил Тасе:

– Полина звонила. Ей только что принесли приглашение на мое имя от хозяина сегодняшней вечеринки. Полинка была очень удивлена, но и обрадовалась. Сказала, все думала, как бы меня с собой захватить, а тут сам хозяин мероприятия подсуетился. Я объяснил ей, что у нас деловой разговор о стройматериалах. По-моему, это объяснение ее полностью удовлетворило. – Алексей улыбнулся. – Передавала тебе привет. Не может дождаться встречи.

– Я тоже не могу дождаться, – вздохнула Тася. Последний раз она видела Полину год назад, когда подруга прилетала в Москву по делам.

– Все будет хорошо, – серьезно сказал Алексей.

– Ты им веришь? – спросила Тася, имея в виду сотрудников Интерпола. Алекс пожал плечами.

– Не имеет значения, верю я им или нет. Главное, что придется играть по их правилам. У меня тоже есть одно хорошее правило: надо беспокоиться последовательно.

Италия разворачивалась перед Тасей, как ожившая сказка. Еще пару дней назад маленький городок в Польше казался ей верхом совершенства, а вот поди ж ты – нет совершенству предела!

Полина и ее итальянский муж Фабио Манчини жили на окраине Флоренции, в роскошном квартале частных вилл. Фабио, крутившийся в творческой тусовке, происходил из богатой семьи, чье благосостояние создавалось не просто годами – столетиями. Какие бы катаклизмы ни сотрясали Италию, семья Манчини сохраняла свои преимущества и понемногу приумножала капиталы, чтобы потомки вспоминали предков не проклятием, а добрым словом. Фабио пошел по стопам родителей, известных предпринимателей и меценатов и благодаря своему таланту к бизнесу, а также несомненной способности нравиться людям, семейное богатство уже увеличил. Именно поэтому ему сошла с рук женитьба на «русской авантюристке», которую вначале семья Манчини восприняла с ужасом. Однако очаровательная Полина, сохранившая пока что за собой фамилию Росс (она так и заявила свекрови, что быть Манчини – это надо заслужить, а она, русская авантюристка, должна освоиться), быстро выучила итальянский и стала помогать мужу в его делах. Фабио владел несколькими картинными галереями, поддерживал ювелиров, пропагандируя за пределами Италии и так известное всему миру муранское стекло, и занимался такими прозаическими делами, как торговля недвижимостью. Элитной, разумеется. До социальных кондоминиумов семья Манчини не опускалась.

Кипучая энергия Полины всего за несколько месяцев проломила ледок недоверия. Теперь ее не считали лишней на семейных праздниках, а когда один предложенный ею проект получил в Италии престижную премию, отец Фабио выразил довольство выбором сына. Манчини оттаивали.

Впрочем, если их изначальная холодность задевала Полинку, та никак этого не показывала. Она обожала Фабио, красивого, энергичного и доброго человека, и дом свой любила самозабвенно, хотя и не выбирала сама. Полина была в восторге от итальянцев, от всех особенностей их характера, даже тех, что русскому человеку показались бы по меньшей мере странными. Прижилась, короче.

Тася завидовала ее легкости и умению сходиться с людьми. Последний час до Флоренции девушка только и думала, как сейчас увидит подругу, и ерзала на сиденье от нетерпения. Алексей даже поинтересовался, не остановиться ли на заправке, и Тася, покраснев, отказалась.

– Недолго осталось, – пообещал Алексей. И действительно, четверть часа спустя он свернул с шоссе к белоснежному особняку, стоявшему в окружении прекрасного сада. Ворота были распахнуты, гостей ждали. А на крыльце уже стояла Полина, и стоило Тасе выйти из машины, как на нее налетел вихрь, пахнущий дорогими духами.

– Таська-а-а! Ну наконец-то! Поверить не могу, что ты здесь!

Со времени их последней встречи Полина стала выглядеть еще лучше. Жизнь в Италии пошла подруге на пользу. Исчезли с лица следы вечного московского недосыпа, пропала нездоровая бледность – неизменный признак столичного трудоголика. Теперь ровная, будто светящаяся кожа Полины отливала золотистым загаром, глаза сияли, подруга выглядела отдохнувшей и подтянутой. А может, это чудо творил волшебный итальянский свет? Тася не знала.