Короче говоря — разбил, растоптал и всласть поиздевался. Байстрюков теперь подвизается у себя на родине, в Кировской области, куда отголоски этого грандиозного скандала докатились в ослабленном виде или же вовсе не докатились. А на месте его клиники открылся китайский ресторан. Наблюдая за происходящим, Павел удивлялся — ну как же можно быть таким недальновидным? Ну и радовался, конечно, потому что Байстрюков был крайне неприятной и донельзя заносчивой личностью. Между деятелями нетрадиционной медицины не принято открыто критиковать действия коллег и, тем более, называть их шарлатанами. Обвинение в шарлатанстве — все равно, что бумеранг. Сегодня ты его бросил в конкурента, а завтра оно вернется и даст тебе по лбу. Интересы у всех разные, это так, а вот методы — одни и те же. Разоблачая метод конкурента, ты рубишь сук под собой. Так что при необходимости можно обвинять конкурентов в незнании основ, в непонимании сути, но никак не в шарлатанстве. А Байстрюков называл шарлатанами всех коллег-нетрадиционалистов. Только он один умел лечить правильно и эффективно, но вот себя, любимого, почему-то лечить не рискнул…
Первого апреля 2015 года Павлу позвонил владелец и генеральный директор издательства «Новый способ», которое много лет печатало труды сначала профессора, а потом и академика Неунывайко.
— Павел Игоревич, — вкрадчивым голосом начал он. — А не хотели бы вы попиариться в Ярославле? Как следует, с размахом? Презентация вашей новой книге, а также других, в одном из центральных книжных магазинов, большое интервью местному телевидению, встреча с поклонниками в здании драмтеатра. Разумеется, все расходы мы берем на себя. Машина с водителем будет в полном вашем распоряжении, гостиницу оплатим на трое суток, чтобы вы и город посмотреть смогли…
— Что за аттракцион невиданной щедрости, Вениамин Богданович? — удивился Павел. — Или это первоапрельская шутка такая? Ой, берегитесь, а ну как поверю…
— Это не шутка, а серьезное предложение, Павел Игоревич. Разве бы я позволил себе отнимать ваше время по пустякам? Мы периодически проводим такие акции в регионах, они хорошо двигают продажи и вообще нужно время от времени напоминать о себе, чтобы народ не забывал. Но зная вашу великую занятость, я вам раньше не предлагал ничего выездного… А сейчас у меня… хм… возникла личная заинтересованность. Я сам из Ярославля, у меня там много родственников. У тетки, родной сестры матери, в декабре диагностировали рак поджелудочной железы. Ей восемьдесят пятый год, ну и болезнь прогрессирует… Короче говоря, привезти ее в Москву на консультацию невозможно, а она очень хочет, чтобы вы ее посмотрели. Верит в вас, как в Бога… Я все понимаю, рак есть рак, но хочется, чтобы она прожила свои последние дни в спокойствии… И вот я подумал…
— Я вас понял, — ответил Павел. — Давайте сделаем так. Я готов выехать в следующую пятницу рано утром, часов в шесть, а то и в пять, чтобы не торчать в пробках. Днем презентация и интервью, вечером встреча в театре, а в субботу я посещу вашу тетушку в любое удобное для нее время.
— Гонорар назовите сами…
— Свои люди — сочтемся, — ответил Павел, что на принятом между ними языке означало ужин в ресторане.
Лариса от предложения составить компанию отказалась категорически. Павел, считай два дня будет занят, да и вообще была она в Ярославле еще в советское время в рамках поездки по Золотому кольцу. Павел не настаивал, опять же, если дорогая супруга останется в Москве, то из клиники его дергать не станут, Лариса решит любые вопросы самостоятельно. Самому Павлу мысль о предстоящей поездке казалась привлекательной — смена обстановки, реклама, а, кроме того, с Ярославлем у него были связаны некоторые приятные воспоминания. На четвертом курсе у Павла случился бурный роман с однокурсницей Леночкой Моржанской, дочерью начальника здравотдела Ярославской области. Летом Леночка повезла его в Ярославль знакомить с родителями. При знакомстве родители излучали дружелюбие, но за спиной Павла подвергли Леночку капитальной обработке — он тебе не пара, он связался с тобой из расчета, найди кого-нибудь равного тебе по положению… В сентябре Леночка сказала, что у них не может быть совместного будущего. Павла удивила такая деловая, можно сказать — бюрократическая формулировка. Не «я тебя разлюбила» или «я была опрометчива», а «у нас не может быть совместного будущего». Так и маячила за ее спиной тень начальственного папаши, который лишился своей высокой должности в сентябре 1991 года, потому что в августе встал не на ту сторону. С появлением социальных сетей Павел нашел свою бывшую любовь и узнал, что она работает психиатром в диспансере, с мужем давно развелась и воспитывает сына. Сведения были получены из того, что Леночка писала о себе в постах и комментариях, напрямую с ней Павел не общался, он вообще присутствовал в сетях инкогнито, скрываясь под ником «Максим Исаев», выбранного в память о легендарном Штирлице. Накануне отъезда в Ярославль мелькнула мысль о том, что можно связаться с Леночкой, встретиться, повспоминать былое, все равно субботний вечер и бо́льшая часть воскресного дня будут свободными, потому что выезжать в Москву он собирался после обеда. Но Павел эту мысль отогнал. Незачем проявлять инициативу. Чего доброго Леночка вообразит, что он до сих пор питает к ней какие-то чувства… Нет, не стоит ворошить былое. Другое дело, если она сама захочет прийти на презентацию или на встречу. Тогда можно будет слегка и поворошить… Но даже и без Леночки прогуляться по их заветным местам будет приятно. В глубине души академик Неунывайко был сентиментальным и любил на досуге развлечься воспоминаниями, разумеется — приятными. А ярославское лето с Леночкой Моржанской однозначно было приятным, даже с учетом того, что дальнейшего развития их отношения не получили. А, может, именно по этой причине они и были приятными, потому что их не омрачали трения, без которых невозможна семейная жизнь. На что уж Лариса его устраивает со всех сторон, и как жена, и как «правая рука», и как мудрая советчица, но иногда она раздражает невероятно, до колик в животе (была у Павла такая невротическая особенность).
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу