Дмитрий Кулешов - Записка смертника

— Ты не можешь закрыть левый глаз? Это так смешно. Кстати меня зовут Мисае, — Мисае? Это самое красивое имя, из всех, что доводилось мне услышать или прочитать.

— Спасибо за комплимент. Я польщена.

— Ой, я сказал вслух?

— Да, но ты не переживай. Мне очень приятно.

— Я рад тому факту, что смог произвести на тебя второе, хорошее впечатление, — наконец-то. Вот он, твой шанс, провести с ней весь вечер, вплоть до утра. Если ты будешь вести себя хорошо, шутить, и быть любезным, то может быть она, посмотрит в твою сторону еще один раз. Пока, здесь нет никого, а, следовательно, используй возможность, пока кто-нибудь не пришел и не испортил весь праздник. — Мисае, а что ты де…

— А-а-а, вот вы родненькие мои. Рада, что вы уже познакомились, — с невероятным счастьем сказала Ясмин — Майк, раз уж ты познакомился с Мисае, нашей местной красавицей, то теперь ты должен познакомиться с еще одной местной красавицей. Майк это Валери. Валери это Майк.

— Приятно познакомится с тобой Майк. Слушай, выглядишь просто круто. Мне нравится твоя стильная рубашка. Мисае, а ты пить начала? Ха-ха.

— Ты что? Совсем? Никогда, — Мисае грозным взглядом посмотрела на Валери. Валери пошутила над Мисае, но Мисае даже не попыталась понять этого. Она слишком серьезно восприняла эту шутку. Лицо ее стало напоминать мне, лицо маленького ребенка, которого воспитатель обидел в детском садике, не дав на полдник конфетку. Мисае скрестила руки, нахмурила брови, а после отвернулась от Валери. — Между прочим, это отрава Майка, а не моя. Я вообще не пью. Фу, ненавижу алкоголь.

— Просто, по нему не видно, что он пьет, потому что, он такой милый, и порядочный на вид парень, что у меня даже сомнений нет в том, что он и капли в рот не возьмет, — я чувствовал себя, будто нахожусь между огнем и водой. Землей и небом. В данном случае Валери была огнем и землей, пытаясь, напасть и обидеть, как можно сильнее. Мисае водой и небом, у которой в арсенале ничего нет. — Ладно, успокойся Мисае, я просто пошутила, ты же знаешь, как я люблю шутить над тобой. Я люблю смотреть на тебя, когда ты взрываешься от злости, — какая странная эта Валери, зачем она издевается над Мисае? Ведь Мисае такая милая девушка, над которой издеваться, сравнимо разве, что с самым ужасным грехом. Мое первое впечатление о Валери сложилось негативное, хотя, наверное, сейчас, мне покажется каждый человек злобным обидчиком Мисае. Я полюбил ее, а как гласит одно старинное правило, если ты любишь кого-то, то тот человек будет для тебя всегда, в любой ситуации, белым ангелом, которого, не смотря, ни на что, ты будешь защищать. Мисае еще немного сидела, отвернувшись от всех, а затем повернулась к нам лицом.

— Все я уже не зла на тебя, — сказала она, так, как будто ничего не случилось. Валери, и Ясмин быстро переглянулись, а затем снова посмотрели на Мисае, которая была такой же счастливой, как в ту минуту, когда я увидел ее. — Ну что, может быть, пойдем, потанцуем? Мы не танцевали уже три песни, — нет, снова надо идти танцевать, снова надо врать кому-то.

— Знаете, я, наверное, не пойду, — после моих слов, девушки посмотрели на меня как на врага. — Просто, у меня что-то заболела нога, к тому же голова еще не прошла. Не то что бы она болела, просто она ноет, а голова болезненно пульсирует. Знаете такое ощущение неумолкающей боли. Она должна пройти где-то через минут двадцать или тридцать. У меня часто бывает такое, — я подумал, не рассказать ли им с медицинской точки зрения, почему это происходит, но решил пожалеть их подростковое неустойчивое психологическое состояние.

— Мы понимаем Майк, — сказала за всех Ясмин, — Поэтому я думаю, что мы сходим на один танец или максимум на пять, а потом вернемся к тебе. Как звучит это?

— Это звучит, даже очень хорошо. Я думаю, что смогу выдержать, без компании красивых девушек всего пять песен, — снова ложь, я так хотел пойти танцевать. Спуститься, на этот чертов танцпол, и зажечь огонь страсти проходящий между мной и Мисае. Но даже ради нее, я не мог преодолеть страх перед танцами, перед всеми людьми, которые будут смотреть на меня и смеяться. А вдруг, со всеми ними, будет смеяться Мисае? Девушка, которую я люблю! Вдруг, она будет захлебываться от смеха? Это будет так низко, что я в ту же секунду задушу себя. Мне оставалось только одно, сдержать себя от слез потерянного времени. От слез страсти, из-за которой меня бросает в дрожь.

— Хорошо Майк, — сказала Валери. — Ты только не скучай, мы вернемся быстро, и ты даже не заметишь, что нас не было.