Елизавета Дворецкая - Наследница Вещего Олега

– Еще спит, – Ута кивнула на притворенную дверь спального чулана.

– Не сплю я, – раздался оттуда хрипловатый недовольный голос. – Вы ж так орете… Кто там?

– Родная моя… – Эльга взяла Уту за обе руки. – Прости… мне очень нужно… повидаться с ним вдвоем. То есть наедине. Ненадолго. На два слова.

– Иди, – Ута слегка улыбнулась.

Она выглядела встревоженной, но не из-за того, о чем может тревожиться жена, когда другая женщина просит разрешения зайти в спальный чулан к ее мужу.

Эльга растворила дверь, вошла, закрыла ее за собой. Не дожидаясь, пока глаза привыкнут к полумраку, на ощупь опустила засов. В доме, где так много детей, уединение всегда под угрозой, и сейчас ей было на руку то, что Свенельд, строивший эту избу, по примеру северных домов выделил для хозяйской лежанки отдельный закут за дощатой стеной. Чулан освещался оконцем на самом верху, сейчас оно было отволочено. При слабом свете Эльга сумела разглядеть, что Мистина сидит в постели, полуприкрытый одеялом, и пальцами расправляет распущенные волосы. Лишь мельком она отметила, что сорочки на нем нет, но все ее внимание захватил предстоящий разговор.

– Эльга? – В изумлении он опустил руки. – Вот так… А мнилось, я уже проснулся.

Она подошла и села на край постели: как-то глупо казалось стоя говорить с полулежащим мужчиной. Ей пришлось сделать всего пару шагов: лежанка и два больших ларя занимали тесный чулан почти целиком. Можно было бы сесть на ларь, но там громоздилась куча одежды. На стенах и здесь в изобилии висело оружие: несколько мечей, секир и сулиц.

Всю дорогу Эльга собиралась с мыслями, но сейчас они опять разбежались. Да захочет ли он вообще с ней разговаривать? Именно это она жаждала выяснить поскорее и не могла ждать.

– Откуда ты взялась? – Мистина тоже был удивлен. – Или еще что-то случилось?

– Будь жив! Как твоя губа? – Эльга подалась к нему ближе, пытаясь разглядеть его лицо.

Опухоль вроде уже сошла, но ссадина еще была видна.

– На вкус? Попробуй сама, – он подставил ей рот.

– Стыда у тебя нет, – пробормотала Эльга, отодвигаясь и пытаясь нахмуриться.

– Госпожа моя королева, – на северном языке сказал он, – ты застала меня в постели, не предуведомив о своем посещении. Я даже стыд не успел надеть.

Эльга закрыла глаза и глубоко вздохнула. Направляясь сюда, она знала, что он будет над ней насмехаться. Она виновата, она кричала на него, а он молчал, как бдын, но уж теперь он на ее косточках покатается! Теперь ее черед молча терпеть.

Зачем она сюда пролезла? Не могла дождаться, пока он оденется и выйдет? Но тогда пришлось бы выслать вон из избы всех домочадцев. Никто, кроме него самого, не должен слышать, как княгиня киевская просит прощения у воеводы. Но от растерянности она никак не могла приступить к делу.

– Эльга! – уже спокойным голосом окликнул ее Мистина и прикоснулся к руке. – Прости. Я разбужу мой стыд… если найду, давненько мы с ним не встречались. Чего ты хотела?

– Я… – Эльга набрала в грудь воздуха. – Я нехорошо с тобой обошлась. Накричала не по делу.

– Это правда! – с чувством подтвердил Мистина. – Обозвала псом и швырнула мне в лицо мокрый рушник.

– Неправда, я не обзывала тебя псом!

– Но рушником швырнула.

Эльга выдохнула:

– Прости.

Вместо ответа он снова подставил ей лицо и постучал себя пальцем по подбородку, по пятачку кожи между нижней губой и краем бороды.

Теперь его черед ставить условия…

Она наклонилась и поцеловала его в указанное место. А потом почему-то еще раз – осторожно коснувшись губ, чтобы не потревожить подсохшую ссадину. Это было легче, чем на словах излагать свое раскаяние, но от волнения сердце билось так сильно, что почти ничего, кроме рубца этой ссадины, Эльга не почувствовала.

– Смелее, – ободряюще шепнул Мистина, придерживая ее за руку, будто перед ним была не взрослая восемнадцатилетняя женщина, мать почти двухлетнего сына, а девчонка тринадцати лет на первых Купалиях.

– Тебе же больно…

– А не важно, – он улыбнулся, хотя это тоже, наверное, было больно, и сам потянулся к ее губам.

И по глазам его было ясно: это будет не привычный между ними родственный поцелуй. Она уже чувствовала тепло его дыхания, невольно положила свободную руку ему на грудь – и какой-то мягкий жар потек в нее через ладонь, наполняя приятной слабостью. Голова слегка кружилась, лицо горело, в животе шевелился мягкий клубок.

Но именно острота этих ощущений заставила Эльгу опомниться и отпрянуть. Что это она опять такое делает?