Елизавета Дворецкая - Наследница Вещего Олега

Так миновали несколько бухт, где под крутыми склонами гор тянулась изогнутая полоска песка. Наконец увидели на холмах множество пасущихся лошадей.

– Это они! – закричал Моше. – Откуда здесь еще такие табуны – это хазары!

– Лошади хазарские, – подтвердил Утеней, сын торговца лошадьми. – Это войско булшицы!

Еще какое-то время скутар шел мимо гор, и отроки видели на склонах пасущиеся табуны, шатры, сотни людей у костров. В ближайшей бухте Синай велел пристать. Но тут обнаружился дозор: выход на берег охраняли два десятка конной стражи.

– Проваливайте отсюда, мальчики! – по-хазарски закричал им десятник. – Здесь вам не будет рыбной ловли, и лучше уносите свои юные зады, пока целы!

– Да наградит тебя Бог, Всесильный наш, за доброту! – крикнул в ответ Синай. – Но мы все же попросим твоего благосклонного позволения пристать. Дело в том, что у нас есть поручение к самому досточтимому булшицы Песаху, и нам необходимо увидеться с ним.

– Что? – Десятник подъехал поближе, конь его ступил в мелкие волны прибоя. – К булшицы? Кто вас послал?

– Страшусь вымолвить это, но меня послал сам Хелгу-бек, старший над войском русов, что сейчас стоит неподалеку от Сугдеи. Он велел мне почтительнейше передать его дружественные речи досточтимому булшицы. А меня зовут Синай бар Шмуэль, хотя мое скромное имя слух досточтимого булшицы никогда еще не тревожило.

– Выходите, – десятник показал плетью на песок. – И ждите здесь. Ни шагу от лодки.

Скутар причалил, отроки выбрались на песок, со смесью тревоги и восхищения рассматривая издали коней, доспехи, шлемы хазарской стражи. В Самкрае тоже были подобные, но сейчас перед ними стояли воины старшего полководца всего хазарского Боспора.

Через какое-то время прибыл сотник, и Синай пересказал свое дело ему. Тот внимательно осмотрел Синая с его юным воинством и решил, что безоружные мальчишки едва ли несут угрозу войску и его вождям.

– Ступайте за мной, – позволил он и повел их вверх по склону, в долину, где раскинулся стан.

Лошади шли шагом, чтобы пешие «послы» поспевали за ними. Синай возглавлял стайку отроков, призывая Бога и невольно ухмыляясь своему положению, опасному и смешному одновременно. Видела бы его Авиталь! У них не было детей, и сама Авиталь много дней провела в доме киевской княгини, вращая жернова и сбивая масло, пока соглашение между Ингваром и Рафилом не позволило ей вернуться домой. Княгиня оставила у себя четырех девушек, в том числе Рахаб, племянницу Синая, и он сам вызвался отправиться в эту опасную поездку вместо своего брата, Манара бар Шмуэля. Но хотя Авиталь и старая матушка Синая, праведная женщина, подобная источнику – чем больше из него черпают, тем больше в нем воды, – сейчас у себя дома, они вовсе не свободны от опасности быть проданными в рабство, пока он, Синай, не поможет русам добиться такого исхода всего этого долгого дела, который хоть отчасти их удовлетворит. Так и стоит ли прятаться за чужими спинами? Не к тем благоволит Господь, у кого сильные кони или сильные ноги, – вот как у этих всадников, что маются от жары в своих пластинчатых доспехах и островерхих шлемах, – но к тем, кто боится Его и надеется на Его милости.

Вход в долину, где расположился стан, был тоже перегорожен деревянными рогатками и охранялся стражей. Здесь сотник оставил «посольство» под охраной своих людей и проехал в стан. Вернулся он через какое-то время в сопровождении еще более высокого начальника, тархана с золочеными бляшками пояса и дорогим мечом. Тут Синай рассказал свою повесть в третий раз.

– И что же поручил Хелгу-бек сказать нам? – осведомился тархан.

– Если ты непременно желаешь услышать его речи прямо здесь, в этой толпе, я не посмею спорить и исполню твое повеление, – Синай поклонился. – Но не кажется ли досточтимому тархану, что досточтимому булшицы будет любопытно самому увидеть меня и услышать речи Хелгу из моих скромных уст?

Тархан перевел дух. Стоит ли торчать на жаре под солнцем, слушая то, что все равно придется услышать еще раз в тени Песахова шатра?

– Пропустите их, – кивнул он страже и стал разворачивать коня.

Посольство, возглавляемое Синаем, вернулось в русский стан через три дня. Хельги ждал его с тайным нетерпением, не желая терять время, но понимал: и отрокам на дорогу, и Песаху на размышления требуется известный срок. Пусть проходят дни, лишь бы итог не обманул ожиданий…

Оправдались его надежды лишь наполовину. Посольство вернулось благополучно – не утонуло в море, если бы отроки не справились с парусом скутара, не сбежало обратно в Самкрай, и Песах не взял Синая с боспорцами в плен. Даже выслушал их и принял глиняную печать, зная, что именно такими русы и располагают. Но сами переговоры успеха не принесли.