Ирина Верехтина - История Люции

Пиво оказалось ледяным (сумка стояла в тени, куда её поставила умница Люся) и очень вкусным. Вите достался стакан из буфета, а Люся с Милой по очереди отхлёбывали из Милкиного металлического стаканчика от термоса. Виктор вертел стакан в руке, разглядывая. Стакан был из толстого фигурного стекла, с квадратным толстеньким донышком, в котором сверкало, отражаясь, солнце.

– Ничего себе стаканчик, богемское стекло! – восхищённо присвистнул Виктор. – И не лень вам было из дома везти! И бутылки стеклянные. Тяжесть такую тащили!

Люся хотела сказать, что пиво в стекле совсем не такое, как из пластиковых бутылок, но не успела. Её опередила Мила, к которой вернулся дар речи. Лучше бы не возвращался…

– А мы не тащили! – брякнула Мила и победно посмотрела на Виктора. – Мы из буфета свистнули!

Виктор посмотрел на Милу, в глазах которой прыгали весёлые чёртики, и похлопал по плечу красную от смущения Люсю.

– Да не переживай ты так, всё нормально. Молодцы, девочки! С вами не соскучишься…

К пиву Люся взяла две воблины, и теперь вертела их в руках, не зная, как разделить на троих. Виктор легко решил проблему: отломив голову и мигом сняв с рыбины шкурку, ухватил её обеими руками за хвост и разломил вдоль хребта пополам. После чего повторил ту же нехитрую операцию с каждой частью, разделив на полоски. Из каждой воблины их получилось четыре, а всего восемь: четыре спинных и четыре рёберных, которые Виктор разломил на аккуратные кусочки. Икру он тоже разломил на куски. Взял бумажную тарелочку, привезённую Люсей, и разложил угощение аппетитной горкой (икру – в середину).

Каждый брал то, что ему нравилось – жирную спинку, янтарно-прозрачные рёбрышки, сочащийся жиром плавник, кусочек икры. Воблы получилось много. Люся с Милой видели такой способ разделки рыбы впервые. Забыв обо всём на свете, они втроём наслаждались холодным пивом, заедая его свежей – майского улова – воблой, за которой Люся специально ездила на ярмарку, где продавали прямо с машин только что привезённую астраханскую воблу.

И не вспоминали о горластой тётке и её семействе, оставшемся на берегу, так сказать, у разбитого корыта. Между тем, злосчастное семейство, сгибаясь под тяжестью узлов и сумок (даже мальчишка тащил, волоча по земле, громоздкий баул…), вскарабкалось наконец по крутой тропинке наверх. Проходя мимо них, тётка громко сказала, обращаясь к мужу: «Ты гли, как устроился! Внизу у него яхта, наверху у него девочки и пиво… Всё у него, у буржуя, есть! Вот почему так – одним всё, а другим ничего? – обиженно закончила тётка.

Тёткин муж, который нёс по две сумки в каждой руке и рюкзак на спине, благоразумно молчал: наверное, у него уже имелся опыт разговора с женой.

– Ну что, девчата, накормили буржуя? Теперь моя очередь. Покатаю вас! – Виктор легко поднялся, сбежал по тропинке к яхте и вернулся с оранжевым пробковым спасжилетом. Жилет был один. Виктор бросил его Миле.

– Надевай и поехали. Я вас по очереди покатаю, сразу двоих не могу, нельзя.

– Это зачем? Не хочу, – заупрямилась Мила. – Он оранжевый, мне цвет не идёт, да и с платьем не смотрится, – кокетничала Мила, но Виктор не принял «подачу».

– На платье не надо, надевай на купальник. Всё равно вымокнешь, на воде ветер, будут брызги… А так хоть платье сухим останется, – рассмеялся Виктор.

Мила поупрямилась для вида. Виктор притворился, что расстроился, но его выдавали глаза. – Глаза смеялись, и скоро он уже застёгивал на Миле жилет, спрашивая, удобно ли ей.

– Да ничего. Только в нём непривычно как-то, – отвечала ему Мила, а Виктор уже вёл её вниз, крепко держа за руку.

– Ничего, привыкнешь. Зато не утонешь.

И через мгновенье яхта унеслась прочь от берега и от Люси – невесомо скользя по сверкающей в солнечных бликах воде. Мила махала Люсе рукой, и Виктор тоже махал, и Люся махала в ответ.

Уехали. А её оставили. Вещи караулить. Всё как всегда, – с горечью думала Люся. Виктор выбрал из них двоих Милу – со светлыми длинными волосами, красиво оттенявшими кожу. С ямочками на щеках. А Люся была и будет вечной компаньонкой для своих подруг. Виктор и не собирался её катать, – поняла Люся. И приготовилась ждать. Часа полтора.

Ждать ей почти не пришлось: через двадцать минут яхта уткнулась носом в берег. На ходу стаскивая с себя жилет, Мила спрыгнула в воду и не оглядываясь взбежала по тропинке наверх. Щёки у Милы раскраснелись, глаза метали молнии – она была вне себя от ярости. Следом за Милой поднялся на берег Виктор. Лицо у него было растерянное и злое.