Владимир Шпинев - Записки реаниматолога

Инсульт исключили. Кардиогенный отек легких поставили. Усталое сердце не справилось с жизненной нагрузкой и внутрисосудистая жидкость стала пропотевать в легочные мешочки — альвеолы.

Вечером режимы чередовались от полностью управляемой вентиляции до поддержки аппаратом самостоятельного дыхания. Хрипы ушли, легкие задышали свободно. В мозг поступило достаточное количество кислорода. Дед очнулся. Не смотря на наши экзекуции — очнулся. Ровно в двенадцать ночи, когда куранты пробили двенадцать раз, я его экстубировал (удалил трубу из трахеи).

Утром улыбается, шутит, вернули ему вставные зубы, очки. То ли серьезно, то ли в шутку:

— Ну вот, хотел на тот свет, а вы не пустили!

— Ты че, дед, там за дверью твоя бабка слезами умывается, а ты на тот свет! Рано еще помирать!

— Ну ладно, ради моей старушки поживу пожалуй, ведь в этом году годовщина у нас — 60 лет!!!

У меня папа всегда мечтал, что мы, сыновья, станем врачами. Он говорил (то были девяностые):

— Вова, мы, медики, сейчас плохо живем, а посмотри, как живут врачи в Америке. Там это Врач, с большой буквы! У него заработная плата по настоящему достойная нашего тяжелого труда, и ты будешь так жить.

Лишь мама мне тихо шептала: «Вовочка, может, ты в инженеры подашься?»

— Не, мама, я хочу быть врачом.

Я, наивный, верил в счастливое будущее. Поступил в институт и стал врачом, и сейчас я понимаю, что дальше будет только хуже.

Показательный случай с доктором из Белгорода. Он убил пациента. Ужасный поступок, мы, медики, единодушно осуждаем это, пусть он получит свой срок, как обычный убийца, по закону, а не под давлением общественности. Но ведь то, что творится в обществе, ужасает больше. Народ мечтает о максимальном наказании убийце, желает ему пятнадцати лет тюрьмы, а еще лучше сгнить за решеткой. Мне в письмах пишут: «Ну что доктор, ты сегодня не убил очередного больного?»

Вы, когда нас убивают, желали убийце сгнить за решеткой? Нет. Каждый год какой-нибудь психопат пыряет ножом, стреляет из дробовика в медработника. Каждый год умирают врачи не своей, неестественной смертью. Общество когда-нибудь возмутилось этому? Нет. Чаще — так ему и надо, лепиле этому, поди убил кого-нибудь, а родственник поквитался.

У доктора шансов загреметь за решетку в разы больше, чем у обычного человека. Мы то уж точно знаем, что от тюрьмы и сумы не зарекайся. Мы уязвимы, нас можно всячески осуждать, пинать. А вы, общество, не подумали, что скоро врачей то не останется? Уже во многих поселках не хватает врачей, люди лечатся травками и молитвой. Мы, видя такую вакханалию, пляску на наших костях, — уходим из медицины.

Студент медик, видя такое дело, не идет в экстремальную медицину (хирургию, реаниматологию, терапию), а идет где попроще, безопаснее и где больше платят.

Дальше будет только хуже, и я своих детей не пущу в мединститут. На хер надо, пусть хоть они будут инженерами, бухгалтерами, нефтяниками, парикмахерами, да кем угодно. На мне закончится династия медиков (у меня бабушка, отец, брат из этой когорты). Хватит! Я не буду кормить своих девочек байками о прекрасном будущем…

Поступил парень с ножевым в спину, прямо с громадным ножом в спине. Разрезано легкое, кровь излилась в плевральную полость, там же воздух сдавил легкое и сердце. Давление уже было на нуле. Бригада сработала четко, сразу в операционную, легкое ушили. Восполнили кровопотерю, давление стабилизировали.

Я отлучил больного от ИВЛ, очнулся, удалил трубку из трахеи. Полночи заставлял его дышать в баночку через трубочку, так мы расправляли легкое.

Забавный случай случился в первую ночь, когда пациент еще проводил первые часы после операции и вопрос жизни еще стоял остро. Реаниматологу только к двум ночи удалось прикорнуть, доктор сразу провалился в глубокий сон.

Прошло пятнадцать минут, звонок:

— Алло, здравствуйте, это полиция, сержант Пупкин.

— Да, реанимация.

— Я хочу узнать о состоянии Васечкина. (Пл…ть, в третьем часу ночи полицейскому приспичило…)

— Прежнее, в медикаментозном сне, — ответил доктор раздраженно и положил трубку.