Мэри Монро - Время – река

Вытирая пыль с удивительно изящного резного шкафа красного дерева и полируя его, Мия подумала о том, какие воспоминания пробуждали в Кейт эти старые вещи. Она подергала за красивые медные ручки, но дверцы не сдвинулись с места. Она дернула еще раз, но шкаф был крепко заперт.

Мия внимательно осмотрела комнату, пытаясь представить, куда можно было бы спрятать ключ. Словно ребенок, который играет в охоту за сокровищами, она открывала по очереди все выдвижные ящики на кухне и осматривала все шкафчики и чуланы. Затем она прошлась по выдвижным ящикам в спальне, вытаскивая каждый и передвигая свои вещи на тот случай, если не заметила ключ, когда распаковывала чемодан. Оглядывая комнату, она барабанила пальцами по ногам. Когда ее взгляд упал на маленькое бюро у окна, она увидела узкий выдвижной ящик прямо под столешницей, который не заметила прежде. Она направилась прямо к бюро и дернула за ручку ящика. Дерево слегка отсырело, и ей пришлось дернуть посильнее, но ящик все‑таки открылся. Внутри лежал латунный ключик.

Чувствуя себя Алисой в Стране Чудес, Мия взяла ключ и поспешно подошла к шкафу. Ключ легко проскользнул в замочную скважину, и после одного поворота сундук с сокровищами открылся.

Мия открыла от удивления рот, глядя на спрятанные в шкафу наряды. Казалось, будто из мира, где не было почти никаких удобств, она перенеслась в мир, который, по сравнению с первым, был просто роскошным. Вытянув руку, она взяла фарфоровую тарелку с высокой стопки, где их было не меньше дюжины. Она сдула слой пыли и осмотрела тарелку. Середина была изящно украшена узором из листьев венериных башмачков, а кремовый фарфор был настолько тонким, что пропускал свет. Рассмотрев остальные тарелки, она обнаружила, что все они были расписаны вручную, причем рисунок из полевых цветов ни разу не повторялся. Мия выросла в доме, где званые обеды были привычным делом. Ее наметанный глаз не ошибался, фарфор был бесценным. Так же, как и тяжелое столовое серебро высшей пробы с четкой монограммой КУ на каждом предмете. Элегантное, старомодное вечернее платье из тафты ярко‑голубого цвета висело рядом с длинным шелковым галстуком, из тех, что благородные и обеспеченные мужчины когда‑то надевали на званые обеды или в театр. И этот предмет одежды тоже едва ли годился для жизни в горах. За платьем были спрятаны две бамбуковые удочки, изношенная плетеная рыболовная корзина с растрескавшимися от времени кожаными ремешками и старый рыболовный кошель. Коричневая кожа была очень мягкой и упругой, а открыв его, она нашла там дюжину самодельных искусственных мушек.

В задумчивости Мия закрыла дверцы шкафа и погладила дерево рукой. Да это ведь вместилище воспоминаний! В ее голове начал складываться образ некогда жившей в этом доме женщины. Очевидно, что для своего времени она была не обычной жительницей гор, эта женщина была образованной и из обеспеченной семьи. Все, что сначала показалось ей столь неуместным в грубой хижине, теперь воспринималось как собрание самых ценных вещей, принадлежавших той особе. Их несомненно привезли из другого жилища. Немного личных вещей, без которых она не могла – или не хотела – жить. Неужели она вышла замуж за того, кто был ниже ее по социальному статусу?

В помещении не было никаких фотографий в серебряных рамках, ни альбомов с семейными портретами, никаких подсказок, которые говорили бы о ее характере. Почему женщина, любившая резную мебель и фарфор, не сохранила ни одной фотографии мужа… дочери… внучки? В замешательстве Мия покачала головой. Эта женщина была загадкой.

Белле наверняка было о ней известно больше, но Мие вспомнилась ее сдержанность, даже отвращение, которое явно ощущалось при упоминании о бабушке. Все же знала ли Белла о хранившихся здесь сокровищах? Если бы Белла продала их, она смогла бы с лихвой оплатить ремонт, который собиралась сделать в хижине.

Вечерело, и на маленькую хижину опустилась тьма. Стрекот насекомых на улице стал громче. Переходя от окна к окну, Мия плотно закрывала каждое и задергивала потрепанные занавески, как будто окружая себя безопасным коконом. Она съела свой скудный ужин, состоявший из жареного цыпленка, купленного в магазине Родейла, и нескольких веточек сельдерея. Слишком изнуренная, она была не в состоянии нагреть воду на плите для того, чтобы помыться. Мия села на край ванны и протерла тело полотенцем, смочив его холодной водой.

Когда в этот вечер она легла спать, то свернулась калачиком между полотняных простыней и, обессиленная, сразу же заснула.