Тимур Шипов - Сними с меня оковы одиночества

- А как это случилось? - спросил я.

Она посмотрела на меня, как на сумасшедшего. Ведь, явно никто не задавал таких вопросов ей. Каждый выжидал, что она смогла бы рассказать сама, всю историю от начала и до конца. Яна была удивлена.

- Это случилось в детстве. Я была в гостях у парня. У него был еще один друг - сказала она, и выпивала.

Я сел напротив и внимательно изучал ее меняющее лицо в этом разговоре. Затушив сигарету, я закурил снова, в надежде, что не покапает с конца, ведь мне была очень интересна эта жуткая, насильственная история.

- Продолжай - сказал я.

- Скажу вкраце - сказала она и поставила полупустой стакан с вином на стол.

- Окей.

- Я осталась у него ночевать и ночью он ко мне приставал.

- Дальше - сказал я, с интересным видом лица.

- Ну, я сказала ему нет. Он позвал своего друга, она раздели меня насильно, и один меня держал, а другой трахал, затем они поменялись ролями, но я была без сил, я сопротивлялась, как могла.

В моей голове складывалась извращенная мозаика. Я чувствовал легкую возбудимость внутри себя. Затем, эрекция стала сильней моих сочувствующих инстинктов. Мне очень сильно, захотелось ее изнасиловать, что я еле сдерживался. Я реально представил себя на месте этих хищников, которые жестоко разорвали невинность этой дамочки. Это фантазия грешника, которая меня терзала внутри. От которой сложно убежать. Недавно я испытывал, что-то похожее, но это было совсем не то.

- Чертовски жаль тебя, дорогая извини, что я спросил - сказал я.

- Я однажды совершу двойное убийство - сказала она, совершено вменяемо.

Черт, у меня прошли резко все фантазии, не хватало еще, чтобы меня убила недовольная женщина. Причем не очень близкая женщина.

Мы распили до конца эту бутылку откровенности и зла. Я предложил ей остаться. Она долго отказывалась, но все же легла в мою постель в одежде, и я лег рядом в одних трусах. В комнате ночи творилась тишина. Она лежала на боку, прижавшись ко мне свой сексуальной попкой.

- Яна, сними одежду - сказал я ей на ушко.

- У меня месячные - сказала она и сняла свои черные обтягивающие лосины.

Мне плевать на ее красные дни календаря. Я обнял ее крепко, и целовал ее в шею, медленно. Затем гладил ее прекрасные ноги. Целуя и лаская ее, я начал снимать ее трусики.

- Ты чего с ума сошел? У меня же месячные - сказала она.

Я ничего не ответил, а лишь снял с нее ее трусики. Затем снял свои серые трусы и вошел в нее боковым погружением. Медленно лаская ее, я начал снимать с нее остальную одежду. Она помогла мне в этом. Это медленное чувство было похоже на настоящую романтическую любовь. В эти секунды, я резко вспомнил ее надругательство. Развернув ее, она легла на спину, и я входил в нее усердно, лишь только слушая наслаждение двух тел. Я положил на свои плечи ее ноги и входил быстрей. Мысль о том, что ее изнасиловали, терзала меня. Черт. Я развернул ее. Она легла на свой плоский животик. Извращенная дикость взяла надо мной верх. Я просто начал насиловать эту женщину, я просто был жесток. Держа ее руки, не давал ей сделать ни одно движение, она пыталась мне что-то сказать, но я ткнул ее голову в подушку. И закончил на пол.

Она встала с постели, прошла на кухню выпить воды. Я принял душ. И выйдя от туда она была одета.

- Ты куда собралась? - спросил я.

- Домой.

- Время четыре часа ночи. Яна, какого черта ты творишь?

- Мне надо домой, я вызвала себе такси.

- Подожди, я сейчас оденусь.

- Зачем? - сердито спросила она.

Я промолчал и начал накидывать на себя джинсы.

- Все я ушла. Я позвоню тебе.

Чертова сучка. Наверное, это из-за последних минут секса. Я чувствовал, что надругался над ней. А может быть, она почувствовала себя шлюшкой, которая в первый день знакомства поставила статус неприступной стены, которую нужно добиваться, а на следующий день жестко отымели.

Я выпил воды и закурил с мыслями о том, что чертово такси снова увезло мою попытку избавиться от одиночества. Наверное, она пожалела, что связалась со мной. Может быть, я показался ей безумцем и насильником или унылым дикарем. Не знаю, что не так. Но мне реально хотелось быть с ней. Быть вместе в этом доме, в этом городе, в этой стране, в этом чертовски гнилом мире, в этой вселенной. Мне захотелось выпить, но выпивки больше не было, а идти в магазин было лень. Я боялся и сожалел о том, что переспал с ней. Боялся, что больше мы не увидимся. Она показалась мне ранимой, даже слишком. Яна так красиво строила неприступную стену, которую я разрушил благодаря двум бутылкам вина. Паршивое настроение, я разбил бокал с водой. Затем пытаясь собрать осколки, я задел стол спиной. С него упала тарелка с сыром и тоже разбилась, как и этот стакан. Не ладилось ничего. Некоторым людям суждено жить с разбитой посудой, так как они не хотят её убирать. Без разницы, какой сегодня день, ведь в нем собрались самые паршивые дни. Я давно не чувствовал себя так. Мысли терзали. Я ничего не убрал на кухне. Я лег в постель, в которой простыня была залита кровавыми пятнами. Выкинув ее на пол, где засохли миллионы моих детей, мне пришлось снова засыпать в одиночестве.