Анатолий Дроздов - Реваншист. Окончательный вариант

- Вы, значит, Девойно? - Машеров посмотрел на меня. - Совсем еще юноша. Как додумались?

- В прошлом году был на книжной ярмарке во Франкфурте. Немцы издавали мою книгу. В Москве у меня есть знакомая - инвалид Отечественной войны. Попросила купить ей костыли. Вот такие, - я взял прислоненные к стеллажу образцы. - Я зашел в специализированный магазин. Купил. Увидел протезы. Моя знакомая жаловалась, что ей тяжело ходить. Спросил немца: может ли сделать? Тот согласился. Дал мне рисунки, где следовало указать размеры. В Москве я обмерил ногу Дины Аркадьевны, результаты отослал во Франкфурт. Там сделали протез и отправили в Москву. Пришлось слегка подогнать, но он оказался по ноге. Легкий, удобный. Дине Аркадьевне нравится, она стала много ходить. Тогда я подумал: почему только ей? Есть ведь и другие инвалиды?

- Немцы с чего решили помочь?

- Совесть мучит.

- Принимать от них... - сморщился Машеров. - Ладно, я понимаю, купить. А то ведь станут трубить: помогаем нищим!

- Не станут, - возразил я. - Во-первых, люди не те. Во-вторых, в основе фонда - мои гонорары. Так будет и впредь. А что до помощи... В Китае говорят: 'Не важно какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей'.

- Ишь, какой! - сощурился Машеров. - Молодежь... Не воевали вы, не видели... Мы сами сможем позаботиться о наших инвалидах.

Что ж раньше не телились? Тема инвалидов в СССР, считай, запретная. У нас передовое общество строителей коммунизма, советские люди - гармонично развитые. Так что нечего. Мы лучше неграм в Африке денег подкинем - пусть больше убивают друг друга. А что ветераны мучаются, наплевать. В том времени у меня были знакомые инвалиды. Одному повезло по гуманитарной программе съездить в Германию. Там ему сделали ножной протез. Как он был счастлив! И как ему завидовали другие...

- Понадобятся миллионы марок, - сказал я. - Это, - я указал на стеллажи, - стоит недешево.

Машеров поскучнел лицом. Валюту республике выделяют в Москве. А там спросят: 'Почему вам? И в других республиках инвалиды есть'. Правильно, скажут, между прочим. Но в масштабах страны понадобятся большие деньги. А валюты в СССР мало, да и негры в приоритете. Вопрос забюрократят и положат под сукно.

- А вы, что думаете, товарищи? - повернулся Машеров к остальным.

Товарищи вразнобой, но дружно сообщили, что с молодежью они согласны.

- Можно попробовать в качестве эксперимента, - предложил я. - Что мы теряем? Не получится, заберу деньги и перечислю их правительству республики.

- Давайте дальше смотреть! - подумав, кивнул Машеров.

Он перещупал все. Опробовал костыли, прокатился в инвалидных колясках. Я не преминул сообщить, что они проходят в кабину лифта. А вот наши - нет. Из-за этого инвалиды просят квартиры на первых этажах. Дать такие не всегда получается, приходится искать варианты обмена.

- Уговорили! - заключил Машеров, встав с коляски. - Будет вам постановление бюро ЦК. Что нужно от нас? - он посмотрел на меня.

- Во-первых, точное число инвалидов, нуждающихся в протезировании, - загнул палец я. - А также в колясках и костылях. Во-вторых, пригласить немцев в Минск. Они должны оценить фронт работ, производственные помещения, номенклатуру поставляемого оборудования, уровень персонала. Потребуется обучить наших специалистов в Германии. Все расходы берет на себя фонд. От государства денег не нужно.

- Ты государство не обижай! - Машеров ткнул меня пальцем в грудь. - На инвалидов деньги найдем. Хотя - молодец! - он хлопнул меня по плечу. - Не каждый отдаст деньги на благородное дело. Что, вправду, сын фронтовика?

- Вот он! - я указал на отца. Тот, волнуясь, шагнул вперед. Машеров бросил оценивающий взгляд на его награды.

- Где воевали?

- В отряде Василия Захаровича Коржа, затем - в Пруссии, - ответил отец. - Там ранили.

- Неплохо, как вижу, воевали, - заключил Машеров. - А работали еще лучше. Теперь понятно, в кого сын. Спасибо! Замечательного человека вырастили!

Он пожал отцу руку.

- Подробности - помощнику! - кивнул мне. - До свидания, товарищи!

Все той же легкой походкой он вышел из кабинета.

- Фух! - директор ослабил узел галстука. - Кажется, получилось. Что дальше, Сергей Александрович?

- Изучайте образцы, - я указал на стеллажи. - Можете даже разобрать. И ждите делегацию из Германии...

Обратной дорогой мы с отцом молчали. Я прикидывал в уме предстоящий разговор с помощником, отец смотрел на дорогу. Когда 'волга' притормозила у подъезда, я взялся за ручку двери.

- Сережа! - окликнул меня отец. Я посмотрел на него. Глаза у отца были влажные. - Я тобой горжусь!