Анатолий Дроздов - Реваншист. Окончательный вариант

- Спасибо, герр Байер! - сказал я.

- Не стоит, - махнул он рукой. - С удовольствием сделал бы вашей фрау протез. Но для этого ей нужно приехать сюда.

- Заочно не получится? - спросил я.

- Как вы сказали? Заочно? - он задумался. - Если произвести точные замеры...

- По первой профессии я слесарь-инструментальщик, - сказал я.

- Гм! - он окинул меня испытующим взглядом. - Можно попробовать. Подогнать по высоте труда не составит - опорная труба регулируется. Стакан для культи сделать с амортизирующими вставками. Поставить ремни для крепления на ноге... - бормотал он, подняв взгляд к потолку. - А что? Может получиться. Вот! - он вытащил из-под прилавка несколько листков. - Произведите все необходимые замеры и впишите данные в нужные клетки. Пришлите их мне. Адрес - внизу. Готовый протез вышлю почте.

- Данке! - я забрал листки. - В будущем году в издательстве S. Fischer Verlag выйдет моя книга. Аванс я уже получил. Со второй выплаты попрошу заплатить вам за работу. Выпишите счет.

- Не нужно, - сказал он. - Еще марка, и вы мне ничего не должны. Мне будет приятно помочь русской медсестре. Мы были по разные стороны фронта, но все же коллеги. И я не забыл русских женщин, носивших нам еду. Не могу отблагодарить всех, но пусть хоть одной станет легче. Я стар, герр Девойно, а с возрастом становишься сентиментальным. Вам это трудно понять.

'Отчего же!' - подумал я, но возражать не стал. Отсчитал немцу две марки и на прощание пожал руку. По-моему, он это оценил.

***

Последующие дни пролетели быстро. Фронтовики провели дискуссию с немецкими писателями - откровенно и жестко. Когда один из немцев вспомнил бомбардировку Дрездена, микрофон взял Григорий Яковлевич.

- Я помню это событие, - сказал, нахмурившись. - О нем сообщило Совинформбюро. В ту пору моя часть воевала в Германии. Знаете, какой была наша реакция? - он помолчал. - Мы радовались. Потому что за нашими спинами лежали сожженные и разрушенные советские города. Могилы миллионов замученных немцами мирных жителей. Женщин, детей, стариков. Так что - да, радовались .

Зал на мгновение притих, а затем взорвался аплодисментами...

К микроавтобусу, отвозившему нас в аэропорт, я вышел с чемоданом, с примотанными к нему костылями.

- Это еще что? - удивился Юрий Васильевич. - Для кого?

Я сказал.

- Видишь, Гриша, - сказал фронтовик, - какую молодежь мы вырастили? А ты говорил: 'клоуны'. Он свои марки не на шмотье для девок потратил, а на костыли для фронтовички. Помнишь, как они нас вытаскивали?

Григорий Яковлевич смутился и ничего не ответил. Я почувствовал себя неловко. К счастью, подошел автобус, и мы стали рассаживаться.

В Шереметьево таможенники покосились на костыли, но досматривать не стали. Панкин им что-то сказал, и они увяли. Но все эти мелкие неприятности забила реакция Дина Аркадьевны.

- Ну, Сережа, ну, молодец! - радовалась она, опробовав покупку. - Такие легкие и удобные! И упор под локти. От старых у меня мозоли подмышками. Не знаю, как и благодарить.

- Я вам и протез заказал, - сказал я.

- Как? - изумилась она.

- Нужно только обмерить ногу и заполнить форму, - я показал листки. - Отправить это в Германию, там сделают. Готовый протез вышлют по почте. Подогнать, если что, можно на месте. Работу оплатит Красный Крест, - соврал я. - Как и костыли. Мы с ним договорились.

Про Красный Крест я придумал в пути. Не примет Дина Аркадьевна подарок от немца. Гражданин СССР - человек гордый. В 90-е наши нищие старики - малолетние узники нацистских концлагерей будут выстраиваться в очереди за выплатами из Фонда взаимопонимания и примирения, вытряхнутого из Германии по инициативе белорусских дипломатов . Но к тому времени СССР уже не будет. Гордость умирает, когда есть нечего.

- Ну, Сережа! - покачала она головой. - Ну, орел! Тебе бы дипломатом работать.

- Писателем мне больше нравится, - сказал я и достал красочный проспект. - Ваш протез будет выглядеть так.

- С ним даже туфли можно носить! - удивилась Дина Аркадьевна. - А то мне надоело правые в шкаф складывать. Порознь ведь не продают. Все, Сережа, замеряй!..

В Минск я прилетел на самолете - не было желания тащиться поездом. Ну, и обломался - Лили не оказалось дома. Видимо, побежала по магазинам. А чего я хотел? Ждут меня только завтра, а позвонить я не догадался. Подумав, я решил не заморачиваться. Притащив чемодан в гостиную, я вытащил из него подарки и разложил на диване. Полюбовавшись, сходил в душ и прилег в спальне. Но едва смежил глаза, как щелкнул замок входной двери. Следом послышалось восклицание - мою обувь увидели в прихожей - и полу прошлепали ножки.