Анатолий Дроздов - Реваншист. Окончательный вариант

Привычка вести досье появилось у меня еще в том времени. В настоящей журналистике без этого никак. Многие этим пренебрегали, в результате мучились поиском информации. В век интернета на досье и вовсе забили. Дескать, 'гугл' в помощь. 'Гугл' он, конечно, гугль, но, во-первых, в интернете не все есть. Во-вторых, искать в нем информацию нужно уметь. Для начала знать ключевые слова. А где их взять, если содержание поиска представляешь смутно? В том времени я отслеживал интересные мне публикации в интернете, копировал их и распределял по тематическим папкам. В итоге насобирал два террабайта информации. Как она помогала в работе! Например, когда в СМИ вдруг всплывала незнакомая политическая фигура, журналисты бросались искать о ней сведения. Находили вершки. Обычно то, что этот деятель хотел о себе сообщить. А я подымал архив, обнаруживал давние цитаты, высказывания, мнения руководителей и подчиненных. Поэтому публикации нашего журнала отличались достоверностью и глубиной анализа. Когда информации много, переварить ее - дело техники.

Здесь интернета нет, поэтому я собираю вырезки из газет и журналов. Их, к слову, можно за небольшую сумму заказать в Союзпечати. Подпишись и укажи тему. Настригут из не проданных изданий, поставят штамп с датой и названием издания, засунут в конверт и вышлют. В том времени я этой услугой активно пользовался. В этом - тоже.

О Долгих я не помнил практически ничего. Ну, был такой товарищ в ЦК. Мелькал на общем фоне, в первые ряды не лез. Ушел на пенсию еще до развала СССР. Но не пропал. За пару лет до своего ухода я видел в новостях, как Путин награждает Долгих орденом. Вроде как по случаю девяностолетия. Из этого следовало, что Владимир Иванович - человек умный и толковый. Ушел вовремя. Это не Лигачев, которого выпихивали из власти, а тот кричал: 'Чертовски хочется работать!'

Вырезка из газеты с официальной биографией Долгих кое-что прояснила. Секретарь ЦК и кандидат в члены Политбюро. Бывший директор Норильского горно-металлургического комбината. Затем возглавил Красноярский крайком КПСС. Оттуда стартовал в секретари ЦК. Отраслевые. Курирует тяжелую промышленность и энергетику. Теперь понятно, почему Александров пошел именно к нему. Что нужно от меня Долгих, тоже ясно. И я бы на его месте заинтересовался. Звонок молодому писателю объясним. Есть информация, которую лучше знать одному. Что ж... В 90-е я зарабатывал, как мог. Тогда в независимой Беларуси одно за другим открывались посольства. Приезжавшие к нам дипломаты ничего не знали о стране пребывания. И у коллег родилась светлая мысль - писать для них аналитические обзоры. Формировать из них своеобразный журнал по важнейшим направлениям. Политика, экономика, культура, религия - современное состояние и тенденции развития. Посольские ухватились за идею обеими руками. Подписка на журнал им обходилась 100 долларов месяц. Для них - копейки, для нас - огромные деньги. В редакции я получал 30 долларов в месяц. Работали мы с душой, число подписчиков неофициального журнала постоянно росло. Через год дипломаты въехали в тему, нужда в нас отпала. Но навыки я не растерял.

Если Долгих нужна информация, я ее дам - полно и обстоятельно. И на этом распрощаемся. Дальнейшее от меня не зависит. Кто я в политических раскладах? Пылинка... Мне и так удалось прыгнуть выше головы. Главная цель моего пребывания в этом мире выполнена. Катастрофа в Чернобыле не произошла. Теперь поживу для себя. Так думал я, не представляя, насколько заблуждаюсь...

***

В здание ЦК меня пропустили без проблем. Милиционер на вахте сверил фото в паспорте с оригиналом, вложил в него корешок пропуска и подсказал, как разыскать нужный кабинет. В портфель заглянул для проформы. Что там смотреть? Пара белья, чистые носки и носовой платок, мыльно-рыльные принадлежности. Ну, и тонкая папочка с бумагами. Стандартный набор командированного. Или того, кто готов оказаться в камере. Последней возможности я не исключал. Поэтому Лиле сказал, что, возможно, задержусь. Дескать, читатели жаждут общения с любимым писателем. Она только головой покачала: что-то я зачастил в Москву. Может, любовницу завел? Я заверил, что никакой любовницы у меня не имеется. Нет в мире женщины, способной изгнать из моего сердца милый колосок. Говорил искренне, поэтому был отпущен.

Долгих в кабинете оказался не в одиночестве. Вместе с ним из-за стола встал худощавый мужчина за пятьдесят. Строгое лицо, заметно тронутый сединой 'ежик' и цепкие, льдистые глаза. Все ясно. Видали мы такие.