Анатолий Дроздов - Реваншист. Окончательный вариант

С 'жигулей' я пересел на 'волгу' - отец уговорил. Свой 'фольксваген' он ценил, но к 'волге' испытывал любовь. Зависти я не боялся. Лиля стала членом Союза писателей, с соседями мы дружили. Наш подъезд был спроектирован для многодетных семей. Двухкомнатные и трехкомнатные квартиры в нем объединили в одну, вследствие чего получившиеся пятикомнатные вышли не по-советски просторными. Ничто так не сплачивает женщин, как общие заботы. Детей в подъезде обитало множество. Лиля отдавала соседкам вещи, из которых наша тройка уже выросла. А если учесть, что те платьица и ботиночки были импортными, да еще практически новыми, желающих с нами дружить набиралось много. У нас постоянно одалживались - как продуктами, так и деньгами. В довершение я съездил на завод силикатных изделий, и поговорил с директором. В результате во дворе нашего дома появился сказочный городок с избушкой на курьих ногах, песочницами, качелями, каруселями, шведскими стенками и прочими прибамбасами. Завод провел это по статье 'оказание шефской помощи многодетным семьям'. А то, что у директора в квартире появился импортный телевизор... Он человек не бедный, всегда может сказать, что в комиссионке купил. Городок вышел красивым, его даже по местному телевидению показали. У директора взяли интервью. Тот говорил в камеру, сияя от удовольствия - оценили. Радости нашей малышни не было предела. В глазах их родителей я выглядел правильным мужиком - богатым, но не жадным. Из тех, что живут сами и дают жить другим. Так что я смело оставлял 'волгу' у подъезда. Бдительные старушки-соседки отгоняли от нее любителей чего-то открутить или отковырнуть.

- А ну отойди! - кричали они из окошек. - Это нашего писателя машина. Счас милицию вызову!

Летом я отвозил семью в деревню. Малыши ждали этого с нетерпением. В деревне жили корова, кабан, куры и собака с кошкой. Их можно было погладить, а котят даже подержать в руках и уложить спать в кроватку. С нетерпением ждали внуков и бабушка с дедушкой. Вацлав таскал их на себе, а Ядю вовсе не спускал с рук, чем эта хитрунья вовсю пользовалась. Дочка как две капли походила Лилю, чем и объяснялась привязанность деда.

- Як маци разумная будзе, - утверждал Вацлав. Вид у него при этом был такой, что желание спорить пропадало.

Разрушать этот уютный мирок не хотелось отчаянно. Я понимал, что визит к Александрову может кончиться плохо. В своем времени я о нем много читал. Блестящий ученый и очень порядочный человек. Не стеснялся критиковать существующие порядки, при нем Академия наук отказалась исключать из своих рядов Сахарова. Александров был единственным, кто мог воспринять мое предупреждение всерьез. Ядерная энергетика - его любимое детище. Аварию на ЧАЭС в том времени он воспринял, как личную трагедию. Оставил пост Президента Академии наук, заявив, что после Чернобыля кончилась его творческая и обычная жизнь. В том, что он предпримет все меры, я не сомневался. Но вот только удастся ли ему предотвратить аварию? И чем это обернется для меня? Звонить в КГБ Александров не станет - не тот человек. Но вот другим рассказать сможет. Пойдет слух о необычном предупреждении. А в КГБ к слухам прислушивается...

'Что сделано, то сделано, - наконец, решил я. - Дальше - как выйдет. У Лили есть доверенность на получение моих гонораров, в том числе - и в Германии. Завещание составлено в ее пользу. Если возьмут в оборот - закошу под дурака. Я же писатель, откровения слышу. Грохнут - не беда. В этом времени я уже одиннадцатый год. С учетом прожитых ранее лет мне семьдесят три. Хороший срок для мужчины. Многие до такого не доживают...'

Успокоенный этой мыслью, я уснул.

***

Из Шереметьева Александров приказал везти себя в институт. Несмотря на выходной день, домой не хотелось. В самолете он немного поспал, но голова все равно гудела. 83 года...

В аэропорт Борисполь его провожал директор АЭС. Дорогой они молчали. Когда объявили посадку, директор взял Александрова под локоть.

- Как думаете, меня снимут? - спросил тоскливо.

'Скажи спасибо, что не посадят!' - едва не выпалил Александров, но вовремя одернул себя.

- Вашей вины в происшествии нет, - сказал, успокоившись, - как и персонала. Поведение реактора в критических ситуациях не изучено до конца, соответствующих методик не имеется. В отчете упомяните, что я присутствовал при эксперименте, и сошлитесь на мое мнение. Если потребуют подтверждения, я его дам.

- Спасибо! - директор затряс его руку. - Век не забуду!

Александров высвободил кисть и пошел к трапу. Московский 'ТУ' подогнали прямо к зданию аэровокзала.