Дженнифер Арментроут - Проблема с вечностью

Тогда впервые за долгие годы я заговорила с посторонним.

Парень резко повернул ко мне голову, и его глаза зажглись золотом.

– Я действительно искал тебя, Мэллори. Как я уже говорил, первым делом я отправился в окружную больницу. Никто так и не сказал мне, где ты. Только… – У него вырвался тяжелый вздох. – Только сказали, что ты не вернешься.

– Я хотела… я искала возможность увидеть тебя. Я все время спрашивала, но… – Что могла сделать испуганная и забитая девчонка? – А что случилось с тобой?

Райдер насупил брови.

– Меня отправили в приют. – Он замолчал и уперся взглядом в остатки пиццы. – Но ведь твоя история на этом не закончилась? Расскажи, что было дальше.

У меня сжалось сердце, и я протянула ему ломтик пеперони. Его губы дрогнули в легкой улыбке.

– Я пробыла недолго в больнице, а потом… меня тоже отправили в приют.

– В какой?

Разговор с ним приносил мне долгожданное облегчение. С каждой секундой я чувствовала себя все более уверенно.

– Возле Гавани… неподалеку от больницы. Карл и Роза… они навещали меня, и в конце концов им удалось взять меня на воспитание.

Его глаза расширились, и кусок пиццы завис на полпути ко рту.

– Тебя удочерили врачи?

Я напряглась, ожидая, что вот сейчас он возмутится такой несправедливостью. Я же ничего не знала о том, как сложилась его судьба. Что, если он до сих пор жил в приюте… или того хуже, потому что с такими, как мы, бывало всякое. Чувство вины по‑прежнему подтачивало меня. Я кивнула.

Райдер бросил пиццу на тарелку, и его плечи расслабились, а рот приоткрылся.

– Черт, Мэллори, я так… Что, правда, врачи? Это же здорово! – Когда он посмотрел на меня, я увидела облегчение в его взгляде, и мне стало интересно, как он представлял себе мою жизнь все это время. – Они действительно заботятся о тебе, да?

Я кивнула, подковырнула еще один кусочек пеперони, и наши пальцы соприкоснулись, когда он потянулся за колбасой. Меня как будто опять ударило током. Я не помнила, чтобы его прикосновения когда‑нибудь вызывали во мне такую реакцию, но она определенно нравилась мне.

– Та машина, возле которой ты вчера стояла? Это твоя «хонда»?

– Когда‑то она принадлежала их дочери.

Райдер вскинул брови.

– Когда‑то?

– Их дочь умерла еще до того, как мы встретились. Почти десять лет назад. Думаю, поэтому они меня и взяли, – объяснила я, задумчиво пережевывая пиццу.

Его брови поднялись еще выше.

– Я имею в виду, у них… не было других детей. – Я помолчала. – Они славные, Райдер. Мне очень повезло.

– Жаль, что тебе пришлось встретить их при таких обстоятельствах. – Расправившись с пиццей, парень вытер руки салфеткой и повернулся ко мне. – Я хочу сказать, что рад за тебя, Мышь, потому что ты заслуживаешь такой жизни, но…

– Я знаю… что ты хочешь сказать. – На душе стало спокойно, потому что в его голосе и взгляде не было и намека на зависть. Я сделала глоток молока. – После того как они взяли опеку надо мной, я находилась на домашнем обучении, – объяснила я. – А потом… решила, что хочу учиться в обычной школе.

На его лице отразилось удивление.

– С чего вдруг?

– Хочу поступить в колледж, – ответила я и устремила взгляд в безоблачное небо. Идея с колледжем звучала самонадеянно, учитывая мои навыки общения, но для меня это действительно много значило. По крайней мере, я надеялась, что колледж даст мне возможность получить работу и жить так, чтобы не беспокоиться о куске хлеба, и не перекладывать заботу о себе на плечи других. Для меня колледж означал свободу. – И Роза с Карлом… Они тоже этого хотят. Конечно, я могла бы поступить в колледж и после домашнего обучения, но…

Райдер ждал.

– Но ты же знаешь, какая я… какой я была. – Мои щеки горели, когда я опустила глаза и уставилась на пакет молока. – Я не очень‑то… общительна… и они подумали, что мне для начала стоит попробовать себя в средней школе.

Какое‑то время он молчал, но я чувствовала на себе его взгляд.

– Что ж, я рад, что ты так решила. Если бы не…

Если бы не это, наши пути, наверное, никогда не пересеклись бы. От этой мысли становилось не по себе. Я покосилась на него, и у меня перехватило дыхание. Он смотрел на меня не совсем так, как я привыкла, но мне был знаком этот взгляд. Так смотрел на Эйнсли ее бойфренд. Я имею в виду, так же пристально, обжигающе.

Я заерзала, но не потому, что почувствовала неловкость, просто вдруг чего‑то испугалась.

– А ты как?

Поставив локоть на стол, он подпер подбородок ладонью.