Йоханнес Зиммель - Из чего созданы сны

— Или нас запретят, — вставил элегантный директор издательства Зеерозе.

— Нас не запретят, Освальд, — возразил Херфорд. — Вас с Циллером еще не было, когда Ротауг выдал нам свое заключение. Доктор, объясните, пожалуйста, все еще раз этим двум господам!

Господин доктор Ротауг, эта человекообразная черепаха прищурился, подергал свой воротник, тронул жемчужину в серебристом галстуке и начал:

— Нас не запретят, нас не конфискуют, нам даже не поставят на вид потерю самоконтроля. А всего-то, что мы должны сделать, это наложить на номер бумажную ленточку, которая прикроет соответствующее место.

— Какое еще место? — изумился бедняга Циллер.

— Да член! — в раздражении заорал Херфорд.

— Да-да, конечно, — стушевался Циллер.

— А вы что подумали, на нос? — Лестер не выносил и Циллера.

— Попридержите-ка язык, Лестер! Говорит доктор!

— Пардон, господин Херфорд, прошу прощения!..

Ах, что это были за прения, любо-дорого посмотреть!

— Ленточка, естественно, съемная, — продолжал Ротауг.

— Естественно!

— Ясное дело!

— Само собой!

— Вот уж у девчушек глаза на лоб вылезут!

— Тихо! — взревел Херфорд. — Мы здесь в борделе или в кабинете босса?

Повисла тишина.

Ротауг снова подергал свой воротник.

— Этой ленточки будет достаточно, чтобы предотвратить любые обвинения в возбуждении общественного скандала, в развратных действиях или в порнографии. В своем утверждении я опираюсь на прецеденты в земельных судах Мюнстера и Любека от 1964 и, соответственно, 1967 годов, по которым…

Далее Ротауг процитировал резолюцию приговоров и в течение десяти минут давал юридические пояснения.

— Ну что ж, это мысль, — сказал под конец Зеерозе.

— Гениально просто, да, Освальд, эта идея с ленточкой?!

— Да, Томми.

— Идея Херфорда, — гордо произнес Херфорд. — Ротауг только заикнулся что-то там о полоске на обложку, а у Херфорда уже готова идея!

— Грандиозно, господин Херфорд! — Лестер одарил его восхищенным взглядом.

— А на ленточке будет стоять — тоже моя идея — примерно следующее: «то, что скрывается под этой лентой, такое горячее, что нам пришлось это прикрыть!»

— Выдающиеся строки! — сказал Зеерозе.

— А вы что молчите, господин Крамер?! — разозлился Херфорд. — Вас что-то не устраивает? Вы не считаете эту находку Херфорда великолепной?

— Я считаю эту находку неподражаемо великолепной, — добродушно ответил Хэм, посасывая свою трубку. — Без колебаний скажу, что нечто подобное могло только вам прийти в голову.

Херфорд просиял.

— Да, у Херфорда голова! Хотел бы я знать, что вы будете делать без Херфорда, вы, болваны!

Лестер, Ротауг, Ляйхенмюллер и Циллер засмеялись по долгу службы. Зеерозе пристально посмотрел на Хэма, тот ответил ему невинным взглядом.

В конце концов дошли до обсуждения графического оформления «Мужчины как такового», и снова настал звездный час Ляйхенмюллера. Он разложил эскизы макета, рассказывал о размещении материала и шрифтах заголовков, и все внимали ему, внимали этому долбаному козлу, потому что он — профессионал.

Через три четверти часа я, попрощавшись со всеми, отправился по ночному городу к Хербартштрассе. За пять домов от дома Тутти я увидел припаркованный «Альфа-Ромео». Я остановился, выключил мотор и фары и стал ждать. Я прождал двадцать минут. Потом на улице показался парень. Не переставая пугливо озираться, он быстренько влез в машину и исчез. Я вышел из своего «Ламборджини» и, пока шел к дому Тутти, все задавался вопросом: уж не встретилось ли мне привидение.

— Не, не, этт был молодой Херфорд, — заверил меня Макс Книппер. — Ты пральна разглядел, Вальта. Но ты держи язык за зубами, лады?

— Это был Боб? — Я все никак не мог врубиться.

— У Тутти, да. Два часа — четыре сотни. Она просто так сказала, а он тут же и выложил. Сказал, мол для него это так — пустяк, по сравнению с прочим. У него терь нет другого выхода.

— Нет другого выхода?

— Снова оттрахал одну. Говорит, давно трахает девочек, — объясняла Тутти. Мы уже сидели в гостиной. — А этт последняя захотела полмиллиона. Потому что он ее вроде как изнасиловал. К тому же, она — малолетка. А ребенка она не хочет. И скажу те, Вальта, дружище, про изнасилование, тут я верю. Он и на мне скакал как жеребец.

— А откуда у него твой адрес?

— Выбил из Ляйхенмюллера. Денег дал и так долго обрабатывал, что тот размяк.

— Черт побери этого Ляйхенмюллера, — сказал я.

— Остался очень доволен молодой господин Херфорд, — заявил Макс. — Я его еще спросил, когда он уходил. Будет у нас новый постоянный клиент. Тож неплохо, так ведь? Деньжата нам еще пригодятся! — Макс сел на своего любимого конька. — Эта наша квартира, че ты думаешь, за нее все еще платим в банк! И проценты! Думаешь, этт просто? Но нужна ведь надежная нора, так? И лучше побольше. Мне — комната, Тутти — ее кабинет, наша спальня, этот вот салон. Кухня, ванная, отопление. И вся эта новая мебель! Кухня со встроенным оборудованием. Конфетка! Маленькая гордость Тутти. Этт было нашей давнишней мечтой, знаешь, Вальта, Тутти приходилось здорово вкалывать ище там, у нас на родине.