Йоханнес Зиммель - Из чего созданы сны

— Американцы заинтересованы… Но, господин Зеерозе, сухими из воды они в этом деле не выйдут, эти американцы!

— Именно поэтому. И, кроме того, это еще только первый тайм.

— Не понимаю.

— Эта кабинка на центральном вокзале, она чиста?

— Ну разумеется. — Я прикурил новую «Галуаз», потому что больше не мог выносить этой вони, а дверь открыть было нельзя. — Что значит — первый тайм?

— Ну, вторая половина пленок все еще в Нью-Йорке, так?

— Если русские как следует возьмут Билку в оборот, она там недолго останется.

— Никому не ведомо, что еще может случиться, — ответил Зеерозе. — Американцы и дальше будут поставлять нам оперативную информацию, об этом мы договорились. Они уж никак не слепые оптимисты. Скорее, дипломаты. Давайте предположим, что Восток получает и вторую половину — все возможно. Тогда наша серия просто обязана выйти.

— Совершенно не понимаю. Серия, которая изображает поражение американцев?

— Да. С одной маленькой поправкой.

— С какой именно?

— Именно с такой, что американцы, пока Билка пребывал на Ниндорфер-штрассе, получили от него копии микрофильмов, а перелет в Хельсинки и все дальнейшее запустили только для того, чтобы ввести Восток в заблуждение.

— Но это же чистейшая ложь, — возмутился я, — или правда?

— А вы как думаете? — спросил он.

— Что это вранье, конечно!

— Хм. Это Вы так думаете? Но когда вы напишете, — а мы опубликуем с приличной задержкой, так что это будет как разрыв бомбы, — что у американцев якобы есть копии пленок, и еще с легким намеком на то, что именно поэтому мы смогли предать гласности эту историю, и миллионы поверят, так ведь? А у русских возникнет, по крайней мере, то же сомнение, что только что испытали и вы, друг мой. Они станут допрашивать Билку, если к тому времени он еще будет жив. И что тот сможет ответить?

— Что не передавал никаких копий.

— Правильно. И именно в этом русские ему никогда не поверят. Поэтому нам чрезвычайно повезло, что мы только через несколько недель выходим на рынок с нашим заявлением. Нам вообще необычайно везет.

— Это еще почему?

— Ну, — задушевно произнес Зеерозе, — вы утверждаете, что Билка-брат мертв. Тогда у вас вообще больше не может быть никаких уколов совести, что своей статьей вы можете навредить кому-то. Вацлав Билка теперь покоится с миром.

— Послушайте, — сказал я, — и все это чистая правда? Фактически и достоверно? Вы не водите меня за нос?

— Мой дорогой юный друг, что еще за недоверие?

— Я видел вас в Гамбурге, когда вы входили в дом 333 по Ниндорфер-штрассе, — парировал я. Но сейчас мне любой ценой надо было удостовериться.

А Херфорд включил громкую связь, так что теперь наш диалог слушали все в его роскошном зале.

— Ну разумеется, — сказал Зеерозе с невозмутимой любезностью. — Это американцы просили меня прийти как можно скорее.

— Зачем?

— Чтобы обсудить то, что ныне стало насущной необходимостью, — последовал его слегка высокомерный ответ. — Послушайте, американцам нужна ваша статья. Сейчас! Срочно! Хотите позвонить на Ниндорфер-штрассе? Я дам вам телефон. Но он, естественно, секретный.

— Естественно. Итак?

Он и в правду назвал мне номер. Я записал его на клочке бумаги.

— Там ответит человек из руководящего состава. То есть он ответит в том случае, если вы скажете кодовое название этой операции.

— И что это за слово?

— «Сатисфакция» — «удовлетворение». Если вы назовете это слово, вам ответят «Рэд маунтин». [113] Красная гора (англ.). Аппарат стоит у его изголовья. Он сегодня дежурит. Его имя Рональд Патерсон. Спросите его, сказал ли он мне, что просит о публикации.

— Именно это я сейчас и сделаю. А потом снова перезвоню вам.

Я повесил трубку, набрал новый номер и, как только соединили, сказал: «Сатисфакция».

— «Рэд маунтин», — ответил мужской голос.

Далее разговор пошел на английском. На американском английском.

— Мистер Патерсон?

— Кто это?

— Журналист из «Блица». Как мое имя?

— Вальтер Роланд. Я ждал вашего звонка.

Потом я спросил его, сколько у него собак и все ли они терьеры. Он ответил, что две из них овчарки. Затем я попросил ответить, как выглядят Билка и его подружка, и куда их отвезли в Хельсинки. Ну, и кое-что еще в том же духе. Я должен был удостовериться, что Зеерозе не дал мне какого-нибудь чужого номера. И похоже, что это, действительно, был телефон американцев. Наконец, я удовлетворился.

— И вы согласны на публикацию?