Йоханнес Зиммель - Из чего созданы сны

— Были?

— И сейчас тоже. Во Франции я все потерял. Тогда месье Зеерозе говорит: «Жюль, хочешь пойти ко мне дворецким?» Он тогда уже имел большой дом, вы знаете? Восемь лет я был у господина Зеерозе. Я всегда был кельнер, это моя профессия. В Париже в «Рице», до войны.

— И почему вы ушли от господина Зеерозе? — спросил Берти.

— Ах, я хотел иметь свой бар. Не получилось.

— Почему не получилось?

Жюль махнул рукой.

— Неинтересно. Мне здесь очень хорошо. Я доволен. И все еще обязан господину Зеерозе.

— Вы знали, что он состоит в отношениях с американцами?

— Да, много всегда приезжало в его дом.

— Что это были за люди?

— Из специальных служб. Долгие разговоры в библиотеке о политике и… — Он замолк, потому что дверь из спальни отворилась и вошла Ирина в новом зеленом платье, новых туфлях, новых чулках, сильно накрашенная и очень обольстительная.

— Чудесно, — оценил я.

— Я в восхищении, мадам, если мне будет позволено это выразить, — сказал Жюль.

Ирина улыбнулась и покружилась в разные стороны.

— Вам нравится?

— Великолепно, — сказал Берти.

Ирина находилась в редком состоянии эйфории.

— А духи, Вальтер! Это просто божественно!

— Я рад. А теперь надень, пожалуйста, костюм.

— С удовольствием. А что здесь происходит? О чем вы беседуете? — Спрашивая это, она улыбалась и не вызвала у меня подозрений.

— Представь себе, дорогая, — сказал я, — господин Жюль знает кое-кого из моего издательства. Мы об этом как раз говорим.

— Ах вот что. — Совершенно невинно и с улыбкой. — Тогда не буду мешать. Я примерю костюм. Но наш мокко…

— Кофейники стоят на подогреваемых тарелках, мадам. Все в порядке.

— Спасибо, Жюль, — произнесла она и улыбнулась ему. И эту улыбку я еще буду вспоминать. Она снова исчезла. Мне кое-что пришло в голову, я пошел к телефону и соединился с баром. Дежурил Чарли, и я попросил его проигрывать для нас во второй половине дня хорошие пластинки, назвав, какие мне хотелось бы услышать. Он обещал подобрать. Затем я нажал клавишу бара.

— Итак, что же сказал Зеерозе? — спросил Берти.

— Подожди. — Я крикнул: — Ирина!

Ответа не последовало.

— Ну что я вам сказал, — обрадовался Жюль. — Ни звука.

Я плюхнулся в кресло.

— Итак, — начал я. — Согласно версии Зеерозе, дело выглядит следующим образом: этот Ян Билка раздобыл фотокопии — микрофильмы — планов стран-участниц Варшавского Договора. Он удирает и едет к своему другу Михельсену, которого долгие годы знает как американского агента. Там он считает себя в полной безопасности. Большое заблуждение. Потому что его добрый друг Михельсен, как сказал Зеерозе, вовсе не американский агент, а агент русских спецслужб. В течение многих лет.

— Билка бежал к русскому агенту? — воскликнул Берти.

— Это ужасно, — сказал Жюль.

— Послушайте, — произнес я, — что еще рассказал мне Зеерозе.

В этот момент зазвучала музыка, передававшаяся из бара. Это был «A foggy day in London town» [91] Туманный день в Лондоне (англ.). в исполнении оркестра Рэя Конниффа.

— Итак, — продолжил я, — совсем коротко. Михельсен — агент восточного блока. Весьма успешный. Как видно, он завязывал контакты с возможными перебежчиками задолго до критического момента. Билка, теперь это установлено, невообразимо алчный. На этику он плюет. Так же, как на Ирину. Все это время у него есть другая. С ней он бежит к Михельсену. Ему он предлагает планы. Михельсен должен вступить в переговоры с американцами. Это вполне соответствовало настроению Михельсена. В рамках задания и совсем в духе русских он делает вид, что является двойным агентом и в действительности ведет переговоры с американцами. При этом, кроме денег, он требует еще и другие вещи, на которые американцы просто не могут пойти: освобождение двух осужденных в Америке социалистических агентов; выдачу советского суперагента из Сайгона и пойманного израильтянами советского консультанта египтян; частичное сокращение натовских ракетных баз в Европе — поскольку Билка идеалист, он делает эти заявления Михельсену, не раздумывая и ни о чем не подозревая; Билка еще и моралист, поэтому США должны открыто признать порноскандал в правительственных кругах, который до этого удавалось держать в строгом секрете. Как сказано, немыслимые требования. Михельсен ведь должен предотвратить приобретение американцами секретных сведений. Он должен выиграть время для своих русских заказчиков, которые таким образом хотят выяснить, где Билка держит копии планов.