Рэмси Кэмпбелл - Усмешка тьмы

– Да, и обязанности тоже есть. Вы совсем сдурели?

Уголки его рта снова вздымаются и поникают.

– Не ругайтесь. Я про водительские права.

– Нет. Я не вожу автомобиль.

– Просто у вас в паспорте нет этого адреса.

– Я живу здесь. Могу показать вам, – протестую я голосом, все меньше напоминающим мой собственный. Вытаскиваю ключи и сую в замочную скважину. – Видите?

Вот только ключ почему-то не проворачивается. Я вытаскиваю его, и только тут понимаю, что он от квартиры Натали, а не моей – хорошо еще, что мои дергания не испортили ни замок, ни ключ.

– Ну вот, – выдыхаю я, исправив свою оплошность. – Входите.

– Не хочу, мистер. Что-то вы подозрительно выглядите, даже дверь с ходу открыть не можете, – хитрая ухмылочка гуляет по губам почтальона. – Берите, это, наверное, ваше.

Я вынимаю ключи и опускаю в карман. Беру посылку. Почтальон вдруг протягивает руку:

– А вот это я заберу.

Пока до меня доходит, что он имеет в виду не паспорт, а уведомление о неудавшейся доставке, проходит еще несколько мучительных мгновений. Потом я наконец запираю дверь и включаю свет в коридоре.

Большая часть пришедшей почты – моя. Куча бесполезных предложений завести кредитную карту, как будто моей «Фраго-Визы» недостаточно. Я рву их, даже не читая, и запихиваю в корзину под раковиной. Берусь за распаковку конверта с амортизирующими пухлыми стенками. Внутри видеокассета, и это, несомненно, «Золотой век юмора».

Остается лишь надеяться, что пленка в лучшем состоянии, чем футляр. Старая VHS-кассета, и я готов зуб дать, что дистрибьютор – компания «Видеоизобилие» – давно уже свернул дела, да и при жизни много не заработал. На футляре – дилетантский коллаж из лиц комиков немого кино, одно из этих лиц затерто до неузнаваемости. У меня нет причин считать, что именно это – Табби Теккерей, хотя выглядит этот затертый некто массивнее коллег. Описание на обороте практически не читаемо из-за дурацкого шрифта и, опять же, потертостей. Угадываются лишь отдельные слова: «Помнят …аши бабушки и дедушки… смеялись до самой см… утки не были пошлым… ля всей семьи». А зачем оно мне вообще, это описание, если можно взять да и посмотреть? Я заваливаюсь в общую гостиную и включаю видеомагнитофон. Внутри уже что-то есть, какая-то кассета без отметок, от которой я не могу найти коробку – приходится пристроить ее на каминную полку, подвинув пустые банки и бутылки. Доверив магнитофону «Золотой век юмора», я сбрасываю коробку от пиццы с кресла и усаживаюсь поудобнее. Яркость цветопередачи явно стремится выжечь кинескоп, но, к счастью, лишь самое начало пленки – ролик с лейблом «Видеоизобилия» и вступительные титры – повреждено, и, как выяснилось, ситуацию можно немного улучшить, поиграв с настройками при помощи пульта, липкого после чьих-то жирных пальцев.

Альманах «Золотой век юмора» был составлен Чарли Трейси; его же голос читал закадровый текст – вот и вся полезная информация, которую сообщили мне титры.

«Кто счастья в буднях не нашел, спешил ночами в мюзик-холл», – певуче затянул голос с сильным ланкаширским акцентом, и прежде чем я задаюсь про себя вопросом, весь ли закадровый текст зарифмован, снаружи громко хлопает шлагбаум, пропуская чей-то автомобиль.

Выглянув из окна, я убеждаюсь, что это белый «пунто» Натали. Она собственной персоной уже стоит снаружи, говорит по телефону. Хлопает дверь, и появляется Марк. Я ставлю «Золотой век юмора» на паузу и иду впускать гостей.

Натали еще говорит по телефону, а Марк уже кричит:

– Так мы идем в цирк, да?!

– Да, только дай маме поговорить по телефону.

– Ой, извини. Что делаешь?

– Смотрю фильм.

– Ужастик, наверное?

– Нет, это по работе.

– Жаль.

Натали обнимает меня свободной рукой. Наши губы чуть соприкасаются – недолго, так, чтобы не смущать лишний раз Марка.

– Фильм? А там ничего такого?.. – спрашивает она тихо.

– В смысле, ты волнуешься, можно ли его смотреть Марку? Конечно. Нарезка из немых комедий.

– Тогда оставлю тебя с ним. Сама пока отъеду в Виндзор.

– Такая спешка! Что-то случилось?

– Не знаю, – легкая тень падает на ее веснушчатое лицо. – Марк взял трубку, пока я была за рулем. Что бабушка сказала? – прямо обратилась она к нему.

– Хотела, чтобы я спросил, можешь ли ты быстро приехать, а потом бросила трубку.

– И какой у нее был голос?

– Такой, будто звонок очень важен, но она не захотела сказать мне, что стряслось.

– Вот. Теперь ни ее телефон, ни трубка отца не отвечают. У нас ведь еще целый час?