Кэтрин Данн - Любовь гика

Краешек солнца показался над горизонтом. Лошадь стояла в тени, в своем тесном загоне.

– У нее ноги гниют, – пробормотала Элли.

Ифи сочувственно вздохнула.

Я ощущала, как стук нефтяных насосов в лабиринте загонов отдается дрожью в досках забора. Желтый нож солнца разрезал воздух. Еще не достигнув земли, он полоснул по верхушкам насосов, когда они поднялись до высшей точки, а затем снова упали в тень. Слабая лошадь стояла тихо. Даже уши не вздрагивали. Веки не трепетали. По отвисшим губам ползла муха.

– С днем рождения, – сказал Арти.

За завтраком Ифи сидела рядом с Арти. Папы за столом не было. Он поехал к шерифу узнать, примут нас в городе или нет. Лил обнимала близняшек всякий раз, когда проходила мимо. На завтрак она приготовила очень изысканный дынный салат. Элли сидела молча. Ифи сокрушалась о несчастной лошадке на протяжении всего застолья.

– Мне нужна моя коляска.

Меня насторожило чрезмерно бодрое настроение Арти. Он явно что-то задумал. Я вытащила коляску наружу и поставила перед входной дверью. Арти забрался в коляску с верхней ступеньки и огляделся по сторонам.

– Поехали к той лошади.

Я подвезла его к дощатому забору. Он наклонился вперед и уставился в щель между досками. Лошадь по-прежнему не шевелилась. Арти скривился от отвращения, откинулся на спинку коляски и посмотрел на меня.

– Ладно. Веди сюда докторшу.

Я побежала.

Фургон доктора Филлис стоял последним в ряду, на расстоянии в пятьдесят ярдов от ближайшего к нему трейлера. Она всегда ставила свой фургон в отдалении от остальных. Ставни были открыты. Переплетенные змеи, нарисованные на двери, держали в пасти коробочку домофона. Я нажала кнопку. Солнце уже поднялось в небо, его теплые желтые лучи падали прямо мне в руки. В динамике зашипело, раздался спокойный, невыразительный голос докторши:

– Да.

Я передала ей просьбу Арти.

– Одну секунду, – произнесла она.

Динамик опять зашипел и затих. Я спустилась с приставных ступеней. Мне не хотелось, чтобы доктор Филлис ударила меня дверью, когда будет выходить.

Сухой неподвижный воздух отдавал чем-то затхлым и душным. Единственный знакомый запах – легкий душок бензина от наших фургонов. Мы еще не открылись. Не наполнили все вокруг ароматами цирка. Я смотрела в сторону нашего большого семейного фургона, ближайшего к дощатому забору, за которым в тесном загоне стояла полумертвая лошадь. Натянув кепку на уши, я тревожно топталась на месте. Мне не хотелось смотреть в противоположную сторону, на пересохший городок с темными окнами, отгородившимися от нас плотно закрытыми ставнями. Дверь фургона открылась, я прикусила язык. Первым наружу вырвался запах антисептических препаратов. Потом появились белые туфли на низких устойчивых каблуках.

– Показывай, куда идти, – велела доктор Филлис.

Она спустилась на землю и шагнула ко мне. Я сорвалась с места.

У доктора Филлис мог бы быть красивый голос. Спокойный, высокий, всегда под контролем, он никогда не срывался на пронзительный визг, как у Лил или Ифи. Но все равно был неприятным. Монотонным, как у сомнамбулы. Выговор четкий, но не чеканный, а хирургически срезанный, с небольшим придыханием на «р». Изысканный, гладкий выговор, как у бостонской аристократии. Как у нашей Лил. Но когда Лил спросила, доктор Филлис ответила, что никогда там не бывала. Именно из-за этой манеры речи Лил захотела, чтобы она осталась у нас. Рассудила, что было бы здорово заиметь подругу, с которой можно пить чай и беседовать о доме. Но никакой дружбы не получилось. Меня не беспокоило, что докторша нравится Лил. Мама всегда была неразборчива в своих симпатиях. Но Арти – иное дело.

Я бежала, поднимая ногами облачка пыли, в надежде, что пыль осядет на белой униформе докторши. Жаль, она была в маске, а то наглоталась бы пыли и стала бы кашлять. Но она никогда не выходила на улицу без медицинской маски, закрывавшей ей рот и нос. Из-под белой шапочки, надвинутой низко на лоб, не выбивался ни один волосок. Очки между маской и шапочкой сидели как влитые. Докторша была полностью защищена. Она шла молча и быстро, не отставая от меня ни на шаг.

Когда мы приблизились, Цыпа стоял у коляски Арти, опираясь на подлокотник. Они оба наблюдали за чем-то в пыли.

Я услышала, как Арти сказал:

– Столкни их друг с другом.

Цыпа кивнул. Маленькая серая змейка поднялась в воздух на высоту около фута, будто ее подхватили посередине, словно шнурок, и снова упала на пыльную землю.