Тим Уинтон - Музыка грязи

Джим стоял возле старого дерева инжира, положив большой палец на леску, натянутую между двух веток.

– Это он, – сказала она.

– Его давно здесь нет, – пробормотал инструктор.

– Это твой котелок?

– Ага, – сказал Хоппер с улыбкой.

Они посмотрели поверх вершин деревьев. Ближайший участок материка за плотиной из мангров был заострен и сух.

– Там так мало деревьев, – сказала Джорджи. – А здесь словно джунгли.

– Пожар, – сказал Рыжий. – Там тоже есть леса, но только под защитой больших мысов, ветер не доносит туда пожары. Смешно, но там воды больше, чем здесь.

– Потому он отсюда и ушел, – сказал Джим.

– Поэтому и еще потому, что понял: мы идем. Отсюда просматривается вся местность до самого плато. Он, наверное, ушел сразу после того, как я впервые здесь показался в этом сезоне.

– Господи, да он где хочешь может оказаться, – сказал Джим.

– Где угодно, где есть еда и вода.

– Где-то на острове?

– Не-а. Нет воды.

– Я думаю, он стал лагерем где-то на ручье или на побережье, где нашел источник. Там, где он может рыбачить. Он же раздобыл себе лодку. Он не идиот.

Джорджи прикоснулась пальцем к струне на дереве. Ох. Ох. Она чувствовала, как инструктор наблюдает за ней. Даже когда струна перестала вибрировать, бриз все еще вздыхал в струне так громко, что она улыбнулась.

– И что теперь?

– Время джентльменам пить пиво, – сказал Рыжий. – И мне еще надо поймать вам ужин по дороге домой.

– Мы и сами себе ужин поймаем, – сказал Джим.

– Ну, – сказал Рыжий, – это я вижу.

В тот вечер они ели со сковородки филе барамунди, которую при последнем свете дня выловил провожатый. У них обоих рыба сорвалась: у Джорджи – из-за общей озабоченности и неуверенности, а у Джима – из-за несвойственного ему нетерпения. Но вид рыбины Рыжего – как она взметнулась в воздух, как билась и сверкала жаберными пластинами – взволновал Джорджи. Инструктор смеялся так, будто это была его первая рыба в жизни; не стоило и спрашивать его, зачем он занялся такой работой.

После ужина они сидели под звездами, а на пляже рокотал прилив.

– Завтра, – сказал Рыжий, пока они потягивали пиво, – мы начнем прорабатывать все места, где есть пресная вода. Вот и все, что мы можем сделать, правда.

– И каковы наши шансы найти этого парня? – спросил Джим.

– Если он не хочет, чтобы его нашли? Нуль. Можем найти его лагерь, но он будет прятаться. Он достаточно сообразителен. Он за несколько миль услышит, как мы приближаемся.

Джим встрепенулся:

– Этот парень ворует твои запасы, а ты им, похоже, восхищаешься.

Хоппер рассмеялся:

– Ну, вот и будет что ему сообщить. Кроме того, это подстегивает воображение. Вы бы слышали, как о нем говорят мои клиенты. Пилоты забирают их на совершеннейшем взводе. Половина клиентов лежат в своих спальниках по ночам и ждут, когда им перережут глотку. Семь дней свободы и безопасности, и они рвут когти обратно к себе в Сидней или куда там еще. Хотя им это даже нравится. Из-за него они спокойно могут бояться.

– Мне это совершенно непонятно, – сказала Джорджи, застенчиво рассмеявшись.

– Оно все просто, – сказал Рыжий. – Добрая половина тех, кто сюда прилетает, хотят неделю сумасшедшей рыбалки – по чудовищным ценам, как вы теперь понимаете, – и в ужасе проводят здесь шесть ночей. Ну, они в основном городские, так что вполне можно ожидать маленького такого культурненького шока, но я гарантирую, что, если убрать из уравнения каждого возможного паука, змею, акулу, ядовитую медузу, осу, песчаную муху и крокодила – вот просто нажать на кнопку и убрать к черту, – они все равно будут лежать без сна всю ночь.

– Ну, здесь, конечно, жарко, – сказала Джорджи. – И смотрите, какая яркая луна. И все эти новые запахи и звуки.

– Да они готовы от страха обосраться – извините, конечно, за выражение. Люди в ужасе от этих широких коричневых земель.

– А тебе их приходится разубеждать, – сказал Джим.

– Приятель, это большие мужики, которые только и знают, что лакать себе пиво. Знаешь, адвокаты, и хирурги, и эти главные администраторы, черт бы их побрал совсем. Я их не разубеждаю, я здесь, чтобы они могли с полным правом навалить от ужаса в штаны и гордиться этим.

Джиму пришлось рассмеяться:

– Это, наверное, сильно влияет на процент приезжающих во второй раз.

– Джим, да они от этого балдеют. Они каждый год возвращаются, чтобы получить еще.

– Ритуальное унижение, – сказала Джорджи.

– И кажется мне, что я свое маленькое дело для страны и нации делаю, а?