Ян Костргун - Чехословацкая повесть. 70-е — 80-е годы

В местном буфете сидели, скучая, молодые искатели славы, которым удалось проскользнуть через проходную. Нашу парочку они почти не заметили; терпеливо карауля свой счастливый случай, они коротали время за профессиональным разговором. Последний фильм Годара был ими раскритикован, хотя у нас он еще не шел, и, вероятно, после такого отзыва его уже незачем и показывать; аналогичный разгром ожидал и режиссера Поланского [84] Польский режиссер, живет и снимает в Голливуде. .

Хотя искатели славы ждут своего грандиозного случая, но, пока суд да дело, не отказываются и от маленькой роли статиста — нехотя, но берут. В данный момент некий продюсер как раз явился за человеческим материалом.

— Нужно человек двадцать!

— Для кого? — со знанием дела спрашивает один из искателей.

— «Мы ищем таланты».

— Ага… — недовольно отзывается искатель, и все двадцать его коллег медленно и, как положено, со скучающими лицами спешат за продюсером в студию.

Пекар тоже дрогнул и чуть не побежал за уходящими, чтобы локтями завоевать позицию для себя и козы в передаче «Мы ищем таланты», но вовремя спохватился, так как вспомнил пословицу, в которой дается совет не то не покидать дороги ради тропинки, не то тропинки ради дороги, или что-то в этом роде.

В буфете, кроме них, остался только один посетитель в выцветшей джинсовой спецовке и белоснежной водолазке; с первого взгляда было ясно, что к спецовке он относится бессердечно, а всю его материнскую любовь захватила водолазка. Этот человек делал нечто странное: безо всякого аппетита ел дешевый, бесцветный картофельный салат, не сводя при этом глаз с другой тарелки, на которой возвышалась перед ним большая и на вид куда более аппетитная порция другого салата.

— Чао, Мики! — сказал холерик, и они присели.

— Чао, — ответил Мики, прожевывая картофель, и объяснил принцип своей деятельности: — Понимаете, у меня салатная диета, потрясная штука. Я уже все перепробовал, но вот это — то что надо. Просто, как дважды два. Покупаю малокалорийный картофельный салат, а смотрю вон туда, и у меня впечатление, что я ем салат из крабов. Рационализация, не правда ли? Таким образом, обед теоретически обходится мне в четыре кроны тридцать геллеров. Но, к сожалению, приходится платить и за салат из крабов. Уж я объяснял-объяснял буфетчице, что до него не дотронусь, но она не желает брать его обратно даже за полцены…

— Не знаешь случайно какого-то там Янко? — осмеливается обратиться к нему на «ты» и Пекар, ибо он понял, что здесь так принято.

— Я? Как свои пять пальцев! — кивает Мики. — Старый друг, коллега. Вместе учились в Металлургическом, на факультете цветной металлургии. Он-то и помог мне выбраться из этой дыры…

— Ты металлург? — спрашивает разочарованный Пекар. Такого он не предполагал.

— По образованию, — успокоил его Мики. — Давным-давно уже художественный оформитель сцены. С нашего курса почти все устроились здесь. Только Фрицо пошел на этнографию, работает в Академии…

— А где найти Янко?

— У себя его нет? — Вопрос удивляет бывшего металлурга, но он сразу осознает его обоснованность. — Может, что-то устраивает в городе. Курочка на коммутаторе, наверное, в курсе дела.

Истребитель салатов еще раз оглядывает посетителей и козу и, видимо, остается довольным тем, что с их стороны ему не угрожает опасность конкуренции по части модного готового платья, потом дружески добавляет:

— Передайте ему привет от Мики, того самого, вместе с которым он на горнолыжных курсах поджег газету между пальцами ног у спящего Повразника.

Пекар покинул здание телевидения с чувством обладателя волшебного заклинания, которое он твердил шепотом, чтобы не забыть:

— Мики и Повразник. Горнолыжные курсы. Газета между пальцами, жаль, что не спросил для точности, что за газета…

Через минуту, дрожа от боязни не упустить счастливого случая, он звонил из будки перед главным почтамтом; козу пришлось привязать за ручку двери снаружи, внутрь она не захотела войти ни за какие коврижки, будто страдала боязнью закрытых телефонных будок. Перед тем как набрать помер, он повторил про себя основные пункты заклинания, прорепетировал в уме извинения и весь текст идейно богатых и сжатых фраз. С улыбкой игрока, который начал наконец получать хорошие карты, он напевает песенку: