Александр Рей - В поисках настоящего

Я увидела их жизнь, словно свою, потому что большинство их рассуждений очень походили на мои собственные…

– И что же такого они говорили?

– Вроде обычные вещи. О том, что когда станут самостоятельными, устроятся на непыльную высокооплачиваемую работенку, встретят идеальных парней, нарожают им детей, обзаведутся домом и машиной, и будут счастливы… Но при этом во всех их рассуждениях сквозило бесстрашие – они знали, чуть что, им кто-нибудь да поможет. Они научились быть несчастными и знают, как с помощью этого несчастья получать все, что нужно. Использовать несчастье, как инструмент!

В их словах я узнала собственные мысли. Когда потеряла родителей все вокруг начали говорить мне, что я осталась без любви, заботы, тепла… что я обездоленная и лишена чего-то важного, без чего нельзя быть нормальной, а значит счастливой. И меня жалели. Со временем я сама себя научилась жалеть за то, что неполноценна, и не способна добиться чего-то в жизни, стать счастливой.

Вместо того, чтобы давать поддержку и уверенность в собственных возможностях, мне своей помощью оторвали ноги, за место них приделав костыли. Из-за этой жалости мой уровень притязаний понизился до ничтожной отметки.

Сидя на подоконнике, я видела перед собой рабынь, готовых довольствоваться жалкими объедками пиршества жизни. Кое-какая работа, кое-какой муж, кое-какие дети, дом, жизнь, и я сама кое-какая… Нет уж! Я решила, что смогу получить ровно столько, сколько мне нужно.

В первую очередь я спросила себя, кем хочу стать в идеале? Какой жизнью жить? В каком доме? Признание окружающих? Какое дело жизни выбрать? Я начала мечтать, и на бумаге все эти вопросы превратились в прекрасную цель. Затруднение вызвал лишь последний вопрос. Я не знала в чем хочу именно добиться успеха. Что выбрать делом жизни. Немного подумав решила, что уж если чем-то и заниматься, то только тем, что нравится. Поковырявшись в прошлом, я извлекла интерес к музыке и в частности к фортепьяно. До этого я никогда даже клавиши не нажала, но решив, что интерес путь к страстному увлечению и знак верного пути , попросила у спонсоров приюта синтезатор…

Это и был другой выбор, результат которого ты только что слышал и можешь увидеть, оглядевшись кругом. Через день или через два, еще не решила, я уезжаю домой, а оттуда – в мировое турне. Меня ждут лучшие площадки мира… Даже не вериться, что это девочка без родителей, которой никто не давал выбора? Я была рабом, пока не поняла, что никто не имеет права давать или забирать у меня выбор – только я сама разрешаю себе быть кем-то или никем . Тот выбор, который тогда делала я, сейчас предстоит сделать тебе.

– Но ты же оказалась талантливой… – неуверенно протянул Алан.

Она тяжко вздохнула:

– Послушай… Ты можешь сейчас начать находить кучу причин почему у меня получилось что-то, а у тебя не получится. Все эти «но» ты создаешь сам, не решаясь увидеть тысячи выходов. Дверь не одна… И я не поверю, что ты не талантлив. Общаясь с огромным количеством людей, я точно уяснила одно – что не существует бесталанных людей, а есть лишь те, кто не решается отдаться любимому делу, и поэтому занимается не своим. Вот, например, что ты больше всего любишь делать? От чего кайфуешь?

Алану и доли секунды хватило, чтобы понять, о чем речь. Он повернулся к висевшему на стене рисунку. Парень все так же не обращая внимания на жуткий ливень кого-то терпеливо ждал…

– Рисовать, – сказал он совсем тихо. – Но это не зна…

– Стоп! – Мари выставила вперед ладонь. – У меня будет к тебе просьба. Сможешь завтра принести рисунки?

– Не знаю…

– Я просто хочу посмотреть. Правда… А там решай сам, – она нежно улыбнулась. – Ты мне интересен, а это бывает редко. Причем сначала был интересным дикарем, а теперь по-другому… по-настоящему.

Она встала из-за стола:

– Я пойду прилягу. Меня еще знобит и никак не могу согреться. Сам понимаешь, ледяной ветер не способствует хорошему самочувствию. Если решишься показать свои рисунки, приходи завтра к воротам, тебя пропустят.

Подойдя к нему, Мари провела ладонью по волосам, забрав его мысли и унеся их с собой.

Когда Мари ушла, Алан посидел за столом еще какое-то время, наблюдая за людьми, слушая музыку. Он, словно пожирающий корабли водоворот, впитывал царившую здесь атмосферу абсолютной свободы. Время играло странные шутки, то замедляясь, то вновь ускоряя ход. Другой мир… определенно, он посетил другой мир.

Подошел официант, спросил, будет ли гость кофе или чай с десертом. Алан ответил, что будет кофе. Официант спросил, какое.