Александр Рей - В поисках настоящего

Улыбающаяся бабушка Фатима появилась в проеме:

– Как общение?

– Сделай нам чай, пожалуйста, – попросил Азамат, пропустив ее вопрос мимо ушей.

– С молоком?

Алан не успел ответить, за него это сделал хозяин:

– Мне без, Алану с молоком. Спасибо… – когда она опять пропала за дверью, Азамат спросил. – Так о чем мы?

– О том, для чего предкам понадобилось возводить пять саклей с видом на деревню.

– Точно. Предки это делали не для себя…

– А для кого еще?

– Для духов. Старый Город – это молитвенное место. Так сказать коридор между Этим Миром и Тем, через который они пытались протиснуть свои просьбы туда… наверх.

– Да ладно? Дедушка, ты серьезно?

– Мне уже девяносто три! Скоро будет четыре. Я еще застал, когда над этой темой висел запрет. Все, что связано с Тем Миром, нам знать запрещено. Я не могу наверняка сказать, что там происходило, и почему люди забросили Старый Город, не решившись его разрушить, а доверив его разрушение времени – уж слишком давно это было. Даже до меня дошли лишь жалкие обрывки запретных историй. Просто я знаю, а кто не знает, ощущает, что плато с саклями полно невидимой жизни. Поэтому большинство местных и боятся лишний раз ходить в Старый Город…

– А я не боюсь! – восхищенный, завороженный историей деда Азамата, Алан решил показать свою находку. – Смотри, что я там нашел!

И протянул старику руку с часами на запястье.

– Где нашел? – он пристально осматривал часы со всех сторон, держа ладонь Алана и ворочая ее.

– В одной из саклей. – Старик отпустил руку, и Алан сам начал любоваться часами. Стрелки опять стояли. – Странно, то они вперед идут, то назад, то вот опять на месте стоят.

– Ты главное не бойся, – как-то виновато, примирительно сказал старик, глядя в окно. Алан совсем не понял его странной реакции. «Чего тут бояться?»

– А я и не боюсь.

– Вот что значит – воин! Другие бы уже уссались, столкнувшись с непонятным, а ты и бровью не шевельнул! Ты главное вот что…

В комнату зашла бабушка Фатима и на табуреточку поставила две чашки с чаем, затем сбегала на кухню за сахарницей и тарелкой с кусочками пирога. Старик продолжил лишь когда они вновь оказались одни.

– Главное, иди до конца. Если ты столкнулся с непонятным, то докопайся до сути. А то будет как с ним – в корень зрел, видел, словно генерал на карте, что да как, а до конца пойти не решился. Вот и получил за это! Ты его ошибок не повторяй…

– Дедушка Азамат, ты о ком?

– О твоем прадеде, о ком еще!

– Он тут причем?

– А при том, что он тоже со Старым Городом «дружил». Не знаю, есть здесь какая-нибудь закономерность или произошедшее с ним случилось бы так или иначе, но итог говорит сам за себя.

– Дедушка Азамат, не говори загадками! – взмолился Алан. – По порядку расскажи!

Старик снял свою шапку. Протер ладонью обрамленную сединой лысину, и вновь водрузил свою гордость на прежнее место, тщательно отрегулировав равновесие.

– Не помню точно сколько, но кажется мне лет восемь было, или около того, а твоему прадеду значит около двадцати с небольшим… или где-то рядом. Мне тогда все эти проблемы были безразличны – только б времени побольше урвать, чтобы немножко с друзьями на мечах-палках повоевать. Это не то что сейчас можно неспешно пасти овец и в бороду себе не дуть – все просто… А в те времена так не было. До революции в Петербурге оставалось еще несколько лет, и Царю до Кавказа не было особого дела – есть и есть. Местным князьям с высокогорными деревнями тоже возиться не особо хотелось – все больше к центру рвались, к культуре и роскоши, подальше от ледяных ветров и вечных моров. Вот и получалось, что мы оставались сами по себе. Я думаю, ты и сейчас видишь, что в горах каждый клочок земли на вес золота. Если лишний рот в семье, все – придется недоедать. Земля – это трава для барашков. Они во все времена являлись нашим единственным товаром и ценностью.

– Как и сейчас.

– Нет, сейчас уже не так. Сейчас кто в Большой Город уехать может, кто приторговывает чем-нибудь – варианты есть. А тогда, во времена настоящей свободы, когда даже заборов не было, кроме как пасти овец, ничего не оставалось. И мало того, что каждому нужно было четко знать сколько у него овец, сколько нужно сена, сколько они будут сжирать на пастбище, сколько продать, сколько чего купить… Жить здесь – значило все равно что по канату идти – не туда качнешься, сразу упадешь. Все трудности вертелись вокруг травы для скота. Горы на камни богаты, а способная к рождению земля скорее исключение. К тому же, в то время каждый мужчина должен был уметь сражаться, чтобы отстоять деревню. Но в первую очередь всегда животных защищали, нежели дома.