Фэнни Флэгг - О чем весь город говорит

Сгрузив добычу в подвал заброшенного дома, где всегда хранили краденое, двое воров отогнали школьный автобус на другой конец города. Там его «раздели» и бросили на стоянке.

Когда они вернулись в подвал, мать одного из них и ее сожитель уже разобрались с одеждой: срезали пуговицы с форменных пиджаков и сорвали нашивки «Духовой оркестр Элмвуд-Спрингс».

Через неделю пуговицы, униформа, белые ботинки музыкантов и сапожки мажореток были проданы за двести долларов комиссионке в Секокасе.

Все барабаны, трубы, тромбоны, саксофоны, кларнеты и тубы, так дорого доставшиеся школьникам, оказались в ломбардах Нью-Джерси и Нью-Йорка. Хозяева понимали, что инструменты краденые. Но это их не заботило. Главное – выгодная сделка. Воров так и не поймали, и ловко провернутое дельце значительно повысило их авторитет в банде.

Года через три, когда в Ньюарке их стало припекать, они перебрались в Сан-Франциско, где у одного из них имелся кузен. В октябре 1989-го, в день открытия Мировой серии, они отправились на стадион «Кэндлстик-парк», но, конечно, не ради бейсбола. Через десяток минут со стоянки воры газанули на новеньком угнанном «феррари». Выбравшись на шоссе, они хлопнули друг друга по ладоням и заржали как ненормальные. Под рев магнитолы на бешеной скорости машина летела к автостраде Нимиц. И тут вдруг землетрясение так тряхнуло весь Залив, что дорожное покрытие поменялось местами с дорожной подушкой, сплющив «феррари» с его пассажирами в плоский блин.

Чтобы расчистить магистраль, пригнали большой автокран.

– Эх ты! – крякнул дорожный рабочий, гляди на останки красного «феррари», извлеченные из-под завала. – Смахивает на фрисби…

Владелец заявил об угоне машины. Через пару недель ему позвонили из полиции.

– Сэр, я по поводу вашей украденной машины, – сказал мужской голос.

– Да?

– Хочу сообщить, что мы ее нашли. Можете обращаться в страховую компанию.

– Машина повреждена?

– Да, сэр.

– А где она? Можно ее осмотреть?

– На вашем месте, сэр, я бы этого не делал. Смотреть, в общем-то, не на что.

– Ах так… Где вы ее нашли?

– На автостраде Нимиц. Подозреваемые выехали из города, но угодили в землетрясение, их накрыло мостом. Оба погибли мгновенно.

– Понятно. Их идентифицировали?

– Нет, сэр. Идентифицировать тоже некого, остались лишь две золотые цепочки.

– М-да… А как же теперь прижать их обвинением?

Полицейский, любитель черного юмора, хотел было сказать: «Их и без того хорошо прижало, сэр», но сдержался.

Растерзанный школьный автобус нашли через неделю после угона; в Ньюарке он стоял на пакгаузной парковке. С него сняли абсолютно все: двигатель, покрышки, магнитолу, сиденья. И кто-то черной краской разрисовал его бока.

В своей колонке «Балаболка Кэти» сообщила:

Городской совет извещает, что благодаря щедрому пожертвованию анонимного дарителя школьный оркестр получит автобус, инструменты и костюмы не позднее 15 января.

Все в городе, конечно, знали, что чек выписала Ханна Мари. Теперь она носила фамилию Винсент, но оставалась истинной Свенсен и дочерью своего отца.

Андер, достигший почтенного возраста, уже несколько лет как отошел от дел. Руководство фермой он передал Альберту Олсену, племяннику Беатрис. Молодой человек прошел школу Андера, и тот знал, что оставил ферму в надежных руках. Но время от времени туда наведывался – просто поздороваться.

Если Андер Свенсен был доволен новым управляющим, этого не скажешь о его зяте, которому приходилось исполнять распоряжения молокососа. Майкл считал, что именно он, как муж Ханны Мари, должен был встать у руля. Однако решил до поры до времени промолчать. По его прикидкам, терпеть осталось недолго. Как только старик окочурится и уйдет с дороги, все будет по-другому.

Приближался день рождения Элнер, и Норма спросила тетушку, что она хотела бы в подарок.

– Ой, милая, не надо ничего, – сказала Элнер. – Я стараюсь избавиться от того, что есть.

– Но чего-нибудь тебе хочется, тетя Элнер.

– Ничего.

– Ой, перестань… Ну вот представь: если б можно было получить все, что захочешь, что бы ты выбрала?

– Но я, ей-богу, ничего не хочу.

– Правда?

– Ну, будь я помоложе, я бы, наверное, попросила выводок котят. На свете нет ничего забавнее, чем котятки, когда играют. Они такие милые, у них такие лапки… до смерти зацеловала бы…