Геннадий Бурлаков - Приемный покой. Книга 1-1. Покой нам только снился

Машина "скорой помощи" останавливается около коммерческого киоска. Из передней кабины выходит симпатичная хрупкая маленькая доктор и направляется к киоску.

— Што? Шакаладку захотелось? — раздался насмешливый голос с приблатненной интонацией за ее спиной, когда она наклонилась к окошку.

Девушка купила то, что намечала и поспешила к машине. Однако из-за угла киоска вывалилась толпа подростков-переростков, с пивом в руках и нагло-озорным огнем в глазах. Нельзя сказать, что девушка-врач бежала, нельзя сказать, что эта оголтелая толпа идиотов ее догоняла, однако около дверцы машины они оказались в одно время.

Врач пытается открыть дверцу и сесть на переднее сиденье, однако переростки не дают этого сделать. Начинаются сальные шуточки, скабрезные предложения, кто-то уже протянул руку с явным намерением нанести "оскорбление действием".

— Молодые люди! Не надо! Это может плохо кончиться, — однако ее слова вызвали бурю наглого смеха и толпа стала надвигаться уже почти угрожающе.

Однако именно в этот момент открылась дверца салона, откуда вышли три молодых человека, больше вызывающие ассоциации с трехстворчатыми бельевыми шкафами каждый, с совершенно неулыбчатыми застывшими безразличными лицами, с тельняшками, выглядывающими из под не сходящихся медицинских халатов (прямо-таки Три Богатыря).

И кто же из оголтелой толпы приставших идиотов мог подумать, что нарвется на одну из психиатрических бригад, а в качестве санитаров сегодня как по заказу подрабатывали группа то ли бывших спецназовцев, то ли демобилизованные десантников…

Особенно впечатляет дальнейший рассказ непосредственно из уст сержанта ППС:

— Едем мы, значит, по району, — патрулируем, то есть. Проезжаем мимо этой улицы и видим, что стоит там машина "скорой", но около нее что-то не так творится… Разворачиваемся, поворачиваем в эту улочку, подъезжаем, выходим из машины. И видим совершенно оригинальную картину: та самая группа оголтелых идиотов в полном составе бегает вокруг машины "скорой помощи". На переднем сиденье рядом с водителем сидит миловидная молодая доктор, рядом стоит "трехстворчатый шкаф" с выражением на лице довольного только что объевшегося сметаной кота, еще двое столь же довольных его сотоварищей стоят чуть в стороне с сигаретами. Каждый из группы идиотов после очередного круга останавливается около доктора, прикладывает руку к голове и докладывает что-то типа: "Разрешите обратиться. Пробег имени первого министра здравоохранения СССР Семашко проходит спокойно. Закончил девятый круг. Докладывал оголтелый идиот такой-то. Разрешите продолжать?" — после чего стоящий рядом "трехстворчатый шкаф" махал рукой и разрешал продолжить пробег, после чего наступала очередь докладывать следующего.

— Это сколько же времени "шкафы" их так дрессировали, и какими "словами" надо было "уговаривать" этих паразитов, чтобы они устроили такое представление обиженной ими доктору? Ни одна сторона на этот вопрос так и не ответила.

Повадилась одна старушка вызывать "скорую помощь" по 2–4 раза в день совершенно без всякого повода, — просто плохое самочувствие, или голова болит, или спина чешется, плохой сон, шумит за окном, обидели соседи и т. п. Никакие увещевания не помогали, — она никому не жаловалась, не настаивала на своей правоте. Однако с завидным постоянством пользовалась тем, что все поступившие на центральный диспетчерский пункт вызова должны быть обязательно обслужены. Не помогали активные вызовы к ней участкового врача, — ей, кажется, только это больше понравилось, и в последующем она стала настаивать на повторных активных вызовах врача поликлиники.

Мы пытались не отвечать на ее вопросы, — играли в "молчанку". Просто уезжали без уколов. Кто-то срывался и даже кричал на нее. Кто-то говорил ей обидные слова. Это служило поводом для жалоб и повторных вызовов.

В статистике работы подстанции наметился рост одного из отрицательных показателей — повторных вызовов. Наше начальство пробовало также ее посещать и решить вопрос, можно ли игнорировать ее вызова. Много и долго с ней разговаривали. (Это ей тоже нравилось, — она записала все имена посещавших ее начальников, и потом еще и звонила к ним по поводу и без повода: пожаловаться на здоровье или на нас, спросить совета или дать совет, например, по организации работы "скорой".)