Игорь Кулаков - Время вприпрыжку. Часть 1

Семенов Ю. П., президент и Генеральный конструктор РКК «Энергия», о том же совещании.

— Перед нами встает, казалось бы уже решенный вопрос. Изучение информации по ситуации, бывшей парой лет ранее, ставит весьма острые вопросы, в том числе и к решениям некоторым из присутствующих здесь. Возможно, сейчас обстановка выглядит намного оптимистичней. Но вопрос возникает вновь. И мы должны его решить. — Президент РФ тогда поставил вопрос ребром. Собственно говоря, после их предложения по проверке возможностей АГ-контура и заданного Президентом страны в лоб вопроса участникам, все и зашевелились.

На совещании кое-кто намекал Семенову про идеи с соглашением об частном финансировании «Мира». Сначала инвесторами-австралийцами, после британским королем мусорщиков, закончившиеся пшиком, то ли из-за возможной сомнительности партнеров самой по себе, то ли из-за проблем, возникших у них по причине преждевременного нарушения конфиденциальности. Вспоминать те моменты ему не хотелось. Хуже, чем просто неприятно. Но кто-то вспомнил, как первый и последний президент СССР распорядился по просьбе заядлой вражины Тэтчер не брать денег за явно рекламный полет на мир в 1991 году технолога продовольственной компании Марс. Вышло издевательски. Не понятно только к кому сейчас претензии.

Много вопросов поставило и поведение НАСА, однозначно прикладывавшее усилия к завершению существования «Мира» в 1999 году.

Один из коллег чётко высказался на совещании:

— Вы же все прекрасно в курсе, что весь опыт совместного взаимодействия с США в космосе говорит о их стремлении взять от партнеров по максимуму и дать по минимуму, при этом взяв весь контроль на себя.

Факт.

Другое, опять же — толком никто не смог ответить заранее на главный вопрос: что нам даст дальнейшее функционирование «Мира» в свете открывающихся перспектив по использованию АГ-контуров в исследовании космического пространства?

Под взором Семенова прошли последствия конфликтных ситуаций между Коптевым и ним по поводу судьбы «Мира». Идея избавиться от зависимости от казахской стороны, особенно в свете бывшего в июле 1999 года запрета Казахстана на все запуски с Байконура по надуманным экологическим проблемам, добавила остроты. Да и надуманным ли?

Путин припомнил им ту полярность мнений генерального директора Росавиакосмоса (основанную, впрочем, на реальной нехватке финансов и давлении НАСА) и руководства РКК «Энергия», поддержанного научной средой, общественностью по поводу судьбы стнации.

На совещании пришлось оправдываться многим. И Осипову, в том числе. Подписанное им «заключение» МЭК, отправленное в адрес Правительства и Думы в декабре 1998, не рассматривало продолжение функционирования «Мира». Впрочем, тот легко оправдался, чуть ли не прямым текстом заявив, что роль связки Коптев- Клебанов с их убежденностью в закате карьеры «Мира» было трудно превзойти. «Отмазка» прокатила, хотя Семенов, как и многие хорошо помнил, что курировать в правительстве вопросы ВПК Клебанов стал только в середине следующего года.

«Миркорп», был такой ещё. А-а-а… хватит терзать себя! Просвет появился.

Юлия, дома. Апрель, не смешной день дураков.

Родители на работе задерживаются. Кое-как отсидела лекции. Сегодня ничего практического. И ладно. Приехала домой. Скоро вечер. На диван в гостиной, свернулась калачиком и уткнулась в подушку. Завыть что ли от обиды? На весь свет? Ну почему так всё сложно? Настоящая любовь. Первый раз. Именно так. Без оглядки и в омут головой. В школе и в университете никто не приглянулся. Несоответствие её идеалу — серьёзная вещь. Мамино и папино воспитание, опять же. Достаточно строгое и требовательное. К будущему избраннику. Не в плане закидонов родителей, забивших любимой доченьке голову всякими строгостями и запретами. А их пожелание, совет, вбивавшийся в подкорку в годы взросления, смогший держать в узде, под её контролем, возрастные гормональные изменения. Если что, — не торопись, оглянись, посмотри. Ну, руководство к действию и работало. Но неизбежный случай настиг дочку. Многих взыскующих она меряла весьма строго и беспристрастно. Но нашла свой идеал. Правда, нашла! Что же ты так, Виталик? Неужто я тебе не гожусь, какую тогда планку ТЫ себе ставишь? Или, всё же, это я зря и все воля случая? Моё ревнивое воображение? Но почему тогда не приезжаешь, не звонишь? Виталька, я так тебя жду… — последнюю фразу она произнесла вслух, утирая влагу с лица.