Петр Хотяновский - Грязная Сучка

Буддистский Колокол был уверен, что на Земле есть места, где в Звенящей Тишине Утра можно услышать Голоса Космического хора, но где эти места – он не знал.

– Какое счастье, – подумал Звон, – что меня выбрали из Хора Космической Тишины и реинкарнировали звоном в монастырский Колокол, а не писком в полевую мышь. Слушая меня, люди молитвенно обращают свои самые сокровенные мысли Богу, прося утоления печалей и прощение грехов.

Теперь у Звона появилась новая цель. Путешествуя по миру от колокола к колоколу, он надеялся найти место, где Звон Утренней Тишины можно услышать в голосах Космического Хора. Большинство колоколов считали это красивой легендой, резонно замечая, что Звон и Тишина не могут существовать одновременно.

Другие верили в Звенящую Тишину и свое будущее в Космическом Хоре. Среди тех, кто верил, был старый колокол в портовом храме на берегу океана. Судьба этого колокола была крайне необычной, он хоть и не обладал мудростью Буддийского колокола, но многое знал и многому был свидетель. Своему новому другу, Звону, он поведал, что изначально предназначался не для служения в церкви. Он был отлит корабельной Рындой-колоколом специально для многопушечного фрегата «Св. Варфоломей», и ей, Рынде, была доверена честь своим звоном оповестить мировой океан о спуске на воду нового корабля. Тот день Рында запомнила до мельчайших деталей: увитые цветными лентами палубы и паруса; букеты цветов в жерлах пушек по обоим бортам; печально-веселые женщины на берегу – пускать их на борт в день спуска корабля на воду считалось дурной приметой. Рында помнила огромную бутыль мадеры, разбитую об нос фрегата, и вкус вина – порыв ветра донес до нее несколько капель. Служить Рындой на таком корабле было счастьем. Много лет в баталиях и просто морских разбоях, фрегат повергал противников в ужас мощью орудий, ловкостью канониров и хитростью безжалостных капитанов.

Судовой журнал содержал подробнейшие описания бесчисленных побед, названия потопленных судов, число погибших матросов и списки трофеев. Служители музея, в котором хранился судовой журнал, клялись на Библии, что по ночам из судового журнала слышны стоны и мольбы о пощаде загубленных фрегатом душ. Список побед мог быть и большим, если б не семнадцатилетняя Мулатка, изменившая судьбу фрегата и всей его команды: Капитан похитил ее из родительского дома, когда Мулатка примеряла свадебное платье и, в тайне от суеверных матросов, пронес на борт фрегата, завернув ее в рулон парусной бязи. С этой минуты фрегат был обречен.

Беда случилась ночью в той части океана, где на тысячи миль окрест, не боясь наскочить на мель или острые рифы, штурвал можно было доверить даже самому неопытному рулевому. Роза Ветров в этих широтах была абсолютно симметричной: ветер, нарушая все законы физики, дул во всех направлениях сразу и с одинаковой силой, так что матросам не надо было лазать по реям, переставляя паруса в поисках нужного ветра.

В этих местах случалось и другое, крайне редкое явление – Танец Звезд. Моряки, которым случилось наблюдать Танец Звезд, частенько сходили с ума, кончали жизнь самоубийством или погибали в кораблекрушениях. Немногие оставшиеся в живых старались не вспоминать танец небесных светил, а если и вспоминали, то только в состоянии сильнейшего подпития: пританцовывая и бормоча мало понятные слова, они постепенно впадали в пьяный транс, так что отделить правду от вымысла было совершенно невозможно.

Что происходило в небе той ночью, когда фрегат налетел на рифы, точно знал только молодой Рулевой. Капитан поставил его к штурвалу, приказал держать курс на самую яркую звезду созвездия Южный Крест – Акрукс, а сам погрузился в объятия юной Мулатки.

Стоя у штурвала грозного, многопушечного фрегата, Рулевой, гордый доверием Капитана, ни на секунду не отрывал глаз от путеводной звезды, и первые движения Звездного Танца заметил сразу: сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, все звезды, заполнившие небосклон, стали вращаться вокруг самой яркой звезды – Акрукс.

Она как бы стала центром воронки, к которой устремились звезды. Небо быстро пустело, и только Акрукс, вобравший в себя все звезды, остался единственной ярко сияющей звездой на почерневшем небосклоне. В какой-то момент Рулевой с ужасом понял, что тяжелый многопушечный фрегат со всей командой, трофеями и юной Мулаткой в объятиях Капитана, неведомая сила вырвала из вод океана. Штурвал, бешено вращаясь, направил судно в небо. Рулевой бросился к Рынде, пытаясь звоном разбудить матросов и Капитана, но судовой колокол не издал ни звука: в его натертых до зеркального блеска медных боках отражался безумный танец звезд. Глядя в пустеющее небо, Рулевой жарко молился: