Владимир Першанин - Я прошел две войны!

Я зашагал в роту и по пути завернул к Григорию Череднику.

– Два орудия в исправности. Но командир батареи в себя никак не придет, много людей потерял и две пушки вдребезги.

– Хреновые дела, – отозвался Чередник. – Взвод «сорокапяток» фланг держит, а у меня всего шесть противотанковых ружей да разбитая батарея за спиной. На кого надеяться?

– На себя, – вызывающе сказал я. – У тебя три с половиной сотни бойцов в окопах, гранаты, бутылки с КС.

– Ладно, приумерь злость.

– Ты меня полтора года воспитывал, а сейчас тоже не в себе. Не знаешь, на кого надеяться.

Вечером мы выпили с Сочкой и Ходыревым водки. Бойцы получили по сто граммов и поужинали. Большинство людей я отправил отдыхать. Они набились в землянки и заснули после утомительного рытья окопов в мерзлой земле.

Я долго ходил вдоль позиций. Ветер немного стих. Темная степь сливалась с ночным небом. Где-то вдалеке взлетали ракеты, изредка слышались орудийные выстрелы. В час ночи меня сменил взводный Юра Савенко, а я с трудом втиснулся в набитую бойцами землянку.

Предчувствие жестокого боя в этой степи, где нет укрытий и некуда отступать, не оставляло меня. Но я уже привык не задумываться о завтрашнем дне и вскоре заснул.

Они появились на рассвете. Штук двенадцать танков и самоходных установок на скорости прорезали жидкую линию обороны километрах в двух левее нас. Какое-то время там шла торопливая стрельба, что-то горело (кажется, подбитый танк), но основная часть этой небольшой группы уже прорвалась в наш тыл.

Немного изучив привычки врага, я не сомневался, что танки дождутся основной атаки и ударят в спину. Генерал-полковник Герман Гот в свои пятьдесят семь лет накопил достаточно опыта, который сочетался в нем с решительностью и умением идти на разумный риск. Не зря его приблизил к себе фельдмаршал Манштейн и поставил во главе армейской группы, которой поручалось деблокировать окруженную армию Паулюса.

– Прорвались, – со злостью выругался Михаил Ходырев. – А их всего неполная рота. Что будет, когда основная масса попрет!

Мой старый товарищ стоял рядом со мной, уже готовый к бою. Сбросив полушубок, который мешал быстро двигаться, в короткой, туго перепоясанной телогрейке с кобурой на поясе.

– Накинь полушубок, мороз градусов пятнадцать, да еще ветрище. Задубеешь, пока фрицев дождешься.

– Ничего, мне не холодно.

Мою роту ПТР вместе с взводными командирами частично растащили по батальонам, пришлось снова перекраивать остатки. Первым взводом командовал лейтенант Юра Савенко, вторым – старший сержант Ходырев. Отделение огнеметчиков я держал возле себя, как резерв.

– Когда артиллерию сняли, они сразу и прорвались, – продолжал старший сержант, закуривая самокрутку.

– Выбрали слабое место.

– Я думаю, что и наш участок не самый сильный. Эти ружья с год назад неплохо себя показали, а сейчас у фрицев техника посильнее будет. Хорошо, если пушкари сумеют удачно ударить.

Атака началась спустя час. Танки шли веером, охватывая третий батальон и стык с соседним полком. Впереди шли незнакомые мне тяжелые машины, в которых я вскоре угадал модифицированные «панцеры» Т-4. Кто-то воскликнул:

– «Тигры»! «Тигры» идут!

Слух об этих танках с броней в десять сантиметров и 88-миллиметровыми пушками уже разошелся по воинским частям. Да и в некоторых наших исторических документах отмечалось, что в состав войсковой группы «Гот» входил батальон тяжелых танков Т-6 «Тигр», самых мощных машин на то время. Однако это было не так, хотя танки Т-4 с удлиненными до трех метров орудиями, массивным дульным тормозом и более крупной башней действительно напоминали «тигры».

Я насчитал их штук десять. За ними как всегда шли Т-3, тоже в основном с удлиненными 75-миллиметровками. Приземистые штурмовые орудия («штурмгешютце», или, как их чаще именовали, «штуги»), высотой два метра, порой сливались своим камуфляжем со снегом, их было тоже около десятка.

Нас атаковали без артиллерийской подготовки. Наверное, в этом тоже имелся какой-то смысл. Ход у немецких машин, двигающихся по неглубокому снегу, был почти бесшумный за счет подрезиненных гусениц. Окрашенные в белый с темными пятнами камуфляж бронированные машины появились словно ниоткуда и шли уверенно, примерно на одной скорости, словно огромный единый механизм уничтожения.

– Если гаубицы не поддержат, сомнут они нас, – негромко проговорил Павел Шамин, командир огнеметчиков. – «Сорокапятки» с этой ордой не справятся, а «трехдюймовок» всего две штуки.