Мария Литошко - Сердце Анны

– Мисс Рочфорд!

В дверь постучала служанка, оживив Анну своим внезапным появлением.

– Я принесла Ваши вещи! – она открыла дверь и внесла в комнату чемодан. – Мне отдали только один.

– Да, теперь уже один. Спасибо, Сибилла!

Анна открыла чемодан. Все вещи были перевёрнуты и неаккуратно скомканы. К тому же, чемодан был неполон.

– Прескверный поступок! – возмутилась служанка, посмотрев в почти опустошённый чемодан и грустное лицо Анны. – Я всегда знала, что миссис Уоррен и её дочери неприятные особы, но чтобы настолько! Это кошмар!

– Верно, это ужасно! Я потрясена! Они налетели на мой багаж, словно голодные гиены. И, должна признать, вкус у моих кузин и их матери недурной: они забрали мои лучшие платья!

Анна рассмотрела то, что ей соизволили оставить, а затем подняла глаза на Сибиллу.

– Однако я не в праве их судить. Видно, жизнь их нелегка, раз им пришлось пасть до такой низости.

– Нелегка? Нет, мисс! Скорее не так блистательна, как им бы хотелось. Все женщины этого дома считают себя рождёнными для высшего общества, – объяснила служанка. – Уж у кого тяжела жизнь, так это у мистера Уоррена. Добрейший человек! Он, как может, старается быть хорошим мужем и отцом, делает всё возможное, лишь бы только не слышать упрёков от своей корыстной жены. Поэтому не стоит их оправдывать, мисс! Будь Ваши кузины и тётушка богаты и даже счастливы в полной мере своих желаний, их гадкая натура всё-равно осталась бы прежней.

– Да, действительно, это так! Натуру человека не меняют обстоятельства. Ваша жизнь, Сибилла, ещё более трудна и совсем без проблеска радости, однако Вы не стали обозлённой. Я хочу Вам что-то подарить! – Анна поднялась с колен и взяла со стола свою шляпку, в которой она впервые вошла в этот дом. – Вот, это Вам! Я помню, как Вы смотрели на неё вчера. Вам она очень понравилась!

– Ах, мисс Рочфорд, как это щедро с Вашей стороны! Это правда мне? Вы не шутите? – обрадовалась служанка и взяла шляпку в руки.

– Нет, конечно же, я не шучу! Это правда Вам подарок! Я так хочу! – улыбнулась Анна.

– Ах, спасибо, мисс! Она просто бесподобная, изумительная! У меня никогда не было такой красивой вещи! Но вот только куда же мне её носить?

– Не беспокойтесь! Жизнь ещё предоставит случай и не один! Главное – быть к нему готовой! – ободряюще ответила Анна.

Служанка прижала шляпку к себе, словно самую большую драгоценность в своей жизни, и, присев в благодарном реверансе, выбежала из комнаты. Но ненадолго. Спустя десять минут девушка вернулась, держа в руках поднос с завтраком.

– Мистер Уоррен ещё не вернулся, а его жена, думаю, не предложит Вам поесть, – она поставила поднос на стол и увидела конверт, – Мисс, это письмо нужно отправить?

– Ох, я и забыла про него! Да, очень нужно!

– Доверьтесь мне, мисс! Я всё сделаю!

Анна была покорена заботой и внимательностью Сибиллы. Она с уверенностью отдала ей конверт и поблагодарила за завтрак.

В простой, но очень милой и искренней, как дитя, служанке Анна нашла себе доброго и преданного друга.

На злую тётку и кузин она почти перестала обращать внимание, беседуя лишь с дядюшкой Уильямом и Сибиллой. А, оставаясь в комнате, тоже старалась чем-нибудь занять себя, и, в основном, это были письма. Миссис Норрис без устали писала ей, то и дело сообщая Анне новости из Лондона и интересуясь её делами и времяпровождением. Кроме пожилой служанки у Анны осталось ещё два не менее близких её сердцу и памяти человека. Очень большие письма с подробным рассказом обо всех переменах в её жизни отправились Генриетте во Францию и миссис Уотс в Италию. Единственный, кому Анна очень хотела написать, но не могла, был Маркус. У неё не было адреса дяди, к которому он, якобы, отправился, а от самого Маркуса не приходило ни строчки.

Анна ждала. Она подолгу смотрела в окно, всматриваясь вдаль, и задавала себе один и тот же вопрос: «Почему от него нет вестей?» Но особенно сильная, почти непреодолимая грусть нахлынывала на неё во время дождя. Глядя на стекающие по оконным стёклам капли, слёзы небес, которые были похожи на тихие, незримые слёзы её сердца, Анна ощущала глубокое отчаяние.

Так прошёл месяц, долгие тридцать дней без единого письма от Маркуса Лоэра. Анна тешила себя и, как могла, оправдывала его молчание. Она убеждала себя в том, что ему и без того тяжело, ведь на грани смерти находится его дядя. А, порой, когда для спокойствия не оставалось места, Анна предполагала самое худшее – гибель Маркуса. Но вскоре, утешая саму себя, успокаивалась и снова надеялась на лучшее.