Пароход шёл по Енисею, разрезая, как студень, реку, светлую ночь и тишину её.
Все на пароходе спали. Не спал лишь сам пароход, рулевой не спал, и я не спал. Вахтенный матрос хотел прогнать меня с палубы, но посмотрел на меня, постоял рядом и ушёл.
Я ждал солнце. Оно с час назад укатилось в лес и зависло в вершинах его. Туман поднялся над рекою, выступил по логам и распадкам, окурил берега. Он был недолговечен и пуглив, этот летний туман, и пароходу идти не мешал. Вот-вот после короткой дрёмы оттолкнётся солнце от острых вершин леса, взойдёт над синими хребтами и спугнёт туманы. Они потянутся под срез тенистых берегов, заползут в гущу леса и там падут росою на травы и листья, на пески и прибрежный камешник.
И кончится так и не начавшаяся ночь.
Утром-то, на самом взлёте его, я увидел впереди остров. На острове перевалка мигала ещё красным огнём. В середине острова навалом грудились скалы, меж скал темнели кедрачи, местами выгоревшие, а понизу острова кипел вершинами лес.
Берега яркие, в сочной зелени – так бывает здесь в конце весны и в начале лета, когда бушует всюду разнотравье, полыхают непостижимо яркие цветы Сибири. В середине лета, к сенокосу, цветы осыпаются и листья на деревьях блекнут.
Но на подоле острова живая лента зелени! Это только что распустившийся гусятники низенький хвощ. За ними синяя полоса, окроплённая розовыми и огненными брызгами. Цветут колокольчики, жарки, кукушкины слёзки, дикий мак. Везде по Сибири они давно отцвели и семя уронили, а тут…
Гусятник
Жарки
– Весна на острове! Весна!..
Я побежал на корму парохода, я торопился. Остров всё удалялся, удалялся, а мне хотелось насмотреться на нечаянно встреченную весну!
Остров зарябил птичьим косяком, задрожал в солнечном блике, свалился на ребро и затонул вдали.
Я долго стоял на палубе и отыскивал глазами такой же остров. Встречалось много островов, одиноких и цепью, но весеннего больше не попадалось. Тот остров оставался долго под водою, и когда обсохли его берега, – всюду уже было лето и всё отцвело, а он не мог без весны – и забушевал, зацвёл яркой радугой среди реки, и ничто не могло сдержать торжества природы. Она радовалась, буйствовала, не соблюдая никаких сроков.
Вспоминая о весеннем острове, я думаю и о нас, людях. Ведь к каждому человеку поздно или рано приходит своя весна. В каком облике, в каком цвете – неважно. Главное, что она приходит.
* * *
Что такое гусятник?
Гусятник – народное название птичьего горца, или спорыша. Это однолетнее растение из семейства гречишных. Он быстро (споро – отсюда ещё одно название) разрастается на нарушенной (вытоптанной, содранной техникой и т. п.) почве. Его действительно скармливают домашней птице, в частности гусям.
Что за цветок – жарки?
Жарки – это второе название купальницы азиатской, близкой родственницы купальницы европейской, распространённой в Центральной России. Это высокое (по пояс человеку) травянистое растение из семейства лютиковых. Издалека купальницу действительно можно принять за лютик: у европейской купальницы – ярко-жёлтые, у жарков – оранжевые цветы.
Почему у моря недуги проходят?
Конечно, не все болезни можно вылечить отдыхом у моря – тогда бы не нужна была медицина. Но пребывание на морском побережье действительно помогает поправить здоровье: солнечные лучи убивают бактерий и вирусы, обогащают кожу витамином D, морская вода тоже убивает возбудителей, купания, пробежки по пляжу и другие физические упражнения закаляют организм, «подбадривают» его, активируя внутренние защитные силы. Кроме того, вид величественного моря, на которое хочется смотреть и смотреть до бесконечности, снимает стресс, перегрузку – а ведь это первопричина многих болезней.
Заболел я однажды, и мне дали путёвку в южный санаторий, где я никогда ещё не бывал. Меня уверили, что там, на юге, у моря, все недуги излечиваются быстрои бесповоротно. Но плохо больному человеку, везде ему плохо, даже у моря под южным солнцем. В этом я убедился очень скоро.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу