Алексей Слаповский - Чудо-2018, или Как Путин спас Россию

У Федора интерес сразу угас – он был активен и деятелен за ноутбуком, находясь в сети, но довольно вял в жизни.

Меж тем началось вольное и ни к чему не обязывающее интернет-голосование, и у Андрея Семенова с каждым днем становилось все больше сторонников.

Мечников, наткнувшись на это, усмехнулся: все-таки, значит, ребятки решили повеселиться? Но вчитался, задумался, а потом позвонил Семенову и позвал его в гости. Одновременно позвал и Федора с Машей.

Показал Семенову, что творится в интернете. Андрей Петрович был недоволен:

– Чего это вы, не спросясь? И когда я твоим дядей стал, Федор?

– Я для достоверности, – оправдался Федор.

– Вам что-то не нравится, Андрей? – удивленно спросила Маша.

Сорокадевятилетний Семенов аж дернулся, а Мечников засмеялся и хлопнул его по плечу:

– Терпи, Петрович, у них теперь так, без отчества, у американцев переняли! Она и меня Сашей зовет.

– Могу полностью, – предложила Маша.

– Да нет, мне даже приятно. А теперь слушайте меня все внимательно.

И Мечников произнес длинную, горячую и подготовленную всей своей предыдущей жизнью речь.

Об этой речи, как и обо всем, что обсуждалось тем вечером, мы знаем из свидетельств самих участников, за исключением Андрея Семенова. Они не раз об этом рассказывали – и, заметим, не всегда одинаково. Самые известные варианты – из фильма «Прецедент претендента». Мечников во время съемок фильма находился в пансионате для людей почтенного возраста, Маша, Мария Мельниченко, стала, как всем известно, ведущей популярного кабельного канала «Новая свобода», а Федора Коростылева съемочная группа застала на его плантациях, где он с женой и малыми детьми увлеченно занимался выращиванием экологически чистых овощей.

Предоставим им слово. Сначала кадры с Мечниковым.

МЕЧНИКОВ. У каждого времени свое имя. Шестидесятые – оттепель, семидесятые – разрядка, восьмидесятые – застой, девяностые – лихие, нулевые – тучные. Десятые – болотные. Была трясина, топь, и все там барахтались. Кто по колено, кто по шею. Кто-то сумел построить помост, на нем домик. Но все равно – домик на болоте. Ну, и такие мостки еще, по мосткам ходят люди с палками. Кому-то протянут, чтобы чуть-чуть вытащить, а кого-то запихнут в эту топь по самую макушку. Но и самих этих людей могли спихнуть люди с соседних мостков. Занятно, что против болота люди вышли на Болотную площадь. А куда еще? Что есть, на то и выходят. Вы помните эту историю?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Что-то слышали.

МЕЧНИКОВ. Слышали они! Важнейшее событие начала десятых! Важнейшее – в моральном плане. Люди, не согласные с тем, куда их тащат, увидели вживую, что их много. Но и Путин, и его окружение, они тоже увидели, что несогласных много. Это страшно обидело. Просто страшно. Они были уверены во всенародной любви – и нате вам. А через два года Украина. Майдан. Испуг еще больше. И тогда бац – Крым! И опять всенародная любовь. Почему? Потому что народ воспринял это как чудо, а народ всегда хочет чуда!

ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Вы были не с народом? Хотели, чтобы Путин ушел?

МЕЧНИКОВ. Да. Основное, из-за чего, первое: дал повод для возобновления холодной войны.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ. И так началась бы. Тот же Трамп дров наломал.

МЕЧНИКОВ. Наломал. Вернее, намолотил языком, мы теперь знаем, как опасно бывает что-то ляпнуть, не подумав, не посоветовавшись. Смертельно опасно. На весь мир брякнуть, что готов Северную Корею стереть с лица земли – это как, это что? Это же детский сад во всемирном масштабе! Но в детском саду, когда хулиган кричит кому-то, что убьет до смерти, никто всерьез не воспринимает. А тут целая страна, какая бы она ни была! И все-таки война началась раньше. Крым был дорог, но мир дороже. А что вышло? Страна стала международным изгоем. Это хорошо? Вроде того, все идут не в ногу, только мы в ногу. Это правильно? Да еще в ногу с той же Северной Кореей, как некоторые подумали, ясно, что не так, но подумали же! Им повод дали так думать! Пусть они и вправду были прямо-таки генетическими врагами, противниками, соперниками, но зачем врагу такой козырь подбрасывать? Это – умно? Это – правильно?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Хорошо. Это первое. Что второе?

МЕЧНИКОВ. Сейчас все это говорят, все об этом знают, но тогда говорили немногие. И я говорил. Моральное разложение. И власти, и народа. Когда у людей нет совести, нужны твердые законы и контроль за их соблюдением, верно? Когда нет законов, уповаем на совесть. А когда нет ни совести, ни закона – это моральная катастрофа. Когда никто не знает, что с ним сделают завтра – это катастрофа. Когда нет четких правил, за что казнят, а за что милуют – это катастрофа. Когда людей оценивают не по деловым или нравственным качествам, а по уровню личной преданности начальнику – это катастрофа.