Александра Миронова - Птице Феникс нужна неделя

Двор был скудно освещен. София рассмотрела высокий забор, утыканный камерами. Она покрутила головой — похоже, она все-таки вышла через черный ход, значит, чтобы выйти на улицу, ей нужно обогнуть здание по периметру и идти к центральному входу, ведь любезному незнакомцу ни за что не придет в голову искать ее на заднем дворе. София побрела вправо. Туда, где, по ее представлениям, находился центральный вход. Она шла медленно, прислушиваясь к звукам, доносящимся с улицы. Они полностью заглушили шум океана. В душной влажной ночи отчетливо слышался гул, доносящийся со стороны стадиона, — кажется, там шел какой-то важный матч. Толпа то ликовала, то разочарованно гудела. Шум машин, сигналы нетерпеливых водителей, даже ругань — местные жители были весьма темпераментны.

И вдруг раздался вопль, полный боли. Затем протяжный вой. Выло животное. Повинуясь каким-то внутренним инстинктам, София бросилась на жуткий звук. Она обогнула гостиницу и выбежала на ярко освещенный двор, кинув взгляд на фасад гостиницы — да, пять звезд. Модная до невозможности и стоит на берегу, как она и подумала. Все это София отметила подсознательно, даже не задумываясь. Она бежала к шлагбауму, который перегораживал въезд в гостиницу, — там она увидела охранника. Он вышел из будки и тоже прислушивался к тому, что происходило за воротами.

— Что это? — потребовала София, подбежав к молодому парню и пытаясь перевести дыхание.

— По-моему, собака, — неуверенно предположил охранник. София бросила взгляд на его лицо. Совсем молод, ему, пожалуй, и двадцати пяти лет нет.

— Ее сбили? — София поднесла ко рту кулак. Слезы подступили к глазам. Она попыталась отогнать их — непонятно, что случилось, а она уже рыдает. Она прикусила руку, боль отрезвила.

— Я не знаю, мэм, я ничего не вижу на мониторах, — взволнованно ответил молодой парень, которого собачий вопль обеспокоил не меньше Софии. Но беспокоило его вовсе не то, что страдало живое существо. Он вырос в кейптаунских трущобах, поэтому боли и смерти навидался достаточно. Но о том, что крик может иметь какое-то отношение к вверенной ему гостинице, ему даже думать не хотелось. Может быть, это какие-то сумасшедшие зеленые опять протестуют против чего-то? Кажется, сейчас в городе саммит, куда съехались важные люди, что-то там решающие с климатом и этим глобальным потеплением, которым частенько пугают из телевизора. Часть этих важных людей как раз жила в «его» гостинице. Еще не хватало, чтобы утром они вышли за ворота и увидели какой-нибудь собачий труп. Его наверняка за такое уволят.

— Что же вы стоите? — София смотрела на малолетнего остолопа, который так напряженно что-то обдумывал, что ей даже показалось, что она слышит, как поворачиваются шестеренки в его плохо смазанном мозгу.

— Я не могу выйти за территорию, мэм, — неуверенно пояснил парень.

Он никак не мог сообразить, что ему нужно сделать, чтобы прекратить этот вопль. Похоже, собаке недолго осталось. София возмущенно посмотрела на него, ей отчаянно захотелось треснуть его чем-нибудь тяжелым, чтобы он прекратил думать и, наконец, сделал что-нибудь. Но ей нельзя было привлекать внимание нападением на охранника — обратная сторона популярности, — поэтому она решила не тратить зря время и силы. Она нырнула под шлагбаум, перекрывающий въезд в гостиницу, и бросилась на крик. В этот момент Мартин появился на крыльце. Снабженный картой и едва избавившийся от портье, пытавшегося объяснить ему, что ночные прогулки по Кейптауну, да еще и во время футбольного матча, — это далеко не самая лучшая идея. Выйдя на крыльцо, он увидел, как женщина, которую он собирался сопроводить в дешевую забегаловку, вдруг побежала. «Может, она сумасшедшая?» — первым делом подумал Мартин. Все было еще хуже, чем он предполагал. Тогда с ней точно что-то случится.

— Эй, подождите! Вы так голодны? — он крикнул ей в спину, сбегая по ступеням и бросаясь за ней. Предсмертный собачий вопль он услышал, добежав до шлагбаума. Кровь застыла, и Мартин явственно почувствовал, как по позвоночнику побежали мурашки от страха.

— Что это? — задал он вопрос охраннику, предававшемуся размышлениям, за что его точно уволят — за то, что оставил свой пост, или за то, что отказался помочь какой-то посетительнице? Наверняка белые леди, живущие в этой гостинице, все сплошь и рядом очень важные.

— Собака, — развел руками парень. — Но я не могу оставить пост, — пояснил он чуть не плача. Мартин не слушал его, он нырнул под шлагбаум и увидел, как София бросилась через дорогу, не обращая внимания на возмущенные гудки автомобилей.