Уолли Лэмб - Она доведена до отчаяния

Уезжай, говорила я себе, но подобрала все печенья, обдула, снова сложила на блюдо и вышла. Индюшка с чего-то набросилась на меня и гнала через весь двор, не отстав и на крыльце. Она зажала меня в угол, нападая и клюясь. Я отбивалась, бросая в нее печенье, и орала, зовя Тайера.

Он вышел в банном халате и с мокрыми волосами и захохотал.

– Убери от меня эту заразу! – потребовала я. Индюшка снова накинулась на меня, и я бросила ей в голову кусочек шоколада.

– Ай да вегетарианка! – смеялся Тайер. – Она тебя не обидит, правда, Барбара? Что-то ты рановато.

– Я вовремя. Ты сказал – в шесть.

– Я сказал – в шесть тридцать, но все нормально.

– Ты сказал – в шесть, я точно помню!

Тайер поднял с крыльца печенье и откусил.

– Неплохо, – похвалил он. – Хотя орехов маловато.

Он сгреб индюшку одной рукой и придержал дверь другой.

– Джамал у приятеля, если что, – крикнул Тайер из спальни, одеваясь. – Чтобы я мог без помех испробовать на тебе все подходы из «Плейбоя».

– Ха-ха, – сказала я.

Сидя на диване, я оглядывалась, рассматривая, как он живет. Пирамиды банок с краской, стопки газет, открытый пакет попкорна с карамелью на телевизоре. В комнату вошла трехцветная кошка, изящно переступив через порог, и раскорячилась, глядя на меня.

– Легко нашла? – спросил Тайер, перекрывая жужжание фена.

– Да, – крикнула я. Черные брючины уже облепила кошачья шерсть. «Вот такая будет твоя жизнь, – говорила я себе. – Беспорядок, хлам. На тебя автоматически лягут почетные обязанности мыть кошачий лоток и пылесосить». – Пока не нарвалась на твою пернатую леди с ее «добро пожаловать».

– На Барбару-то? Она не наша. Так, в гости приходит с соседней фермы.

Кошка вскочила мне на колени, походила кругами и улеглась. Я почесала ей шею, позволив вибрирующему урчанию массировать мои пальцы. Штаны уже было не спасти.

На ужин был жаренный в масле тофу с овощами, плоская итальянская лапша и бутылка красного вина. Разговор шел с паузами.

– Ну что, проверил зрение? – спросила я. На прошлой неделе на перемене Тайер пожаловался, что ему трудно разбирать тексты на экране компьютера.

– Да, нужны бифокальные очки. Но я их не заказал. Державшая зеркало девчонка щелкала жвачкой. Я примерял одну оправу за другой и все больше смущался. Странно устроена жизнь: только что ты был крутым молодым чуваком с «Камаро», у которого вся жизнь впереди. Но не успел и глазом моргнуть, как ты превратился в старого дальнозоркого пердуна, которому «оптика-консультант» в дочери годится. Как еда?

– Вкусно, – ответила я. И не солгала.

– А ты небось ожидала спагетти из банки? Со мной скучно не будет, вот увидишь: я же полон сюрпризов. Даже мариновал этот тофу в… так, минуту. – Он тяжело протопал в кухню в одних носках и что-то принес. – В соусе тахини, чтобы не казалось, будто жуешь пенопласт.

– Мой бывший муж тоже предпочитал жаренные в масле овощи, – сообщила я. – И тоже водил фургон.

– Какой марки?

– «Форд».

– А у меня «Фольксваген». Какого роста был твой бывший?

– Ну, метр семьдесят, метр семьдесят пять, а что?

– Ну как же, столько совпадений. Решил убедиться, что мы не одно и то же лицо.

Тайер мыл посуду, а я вытирала. Потом он выиграл у меня в «Счастливый случай». У машины я разрешила себя поцеловать. Один раз.

После второго ужина мы долго гуляли по темным переулкам за его домом. Тайер сам начал рассказывать о своей жизни. С бывшей женой они познакомились возле ее общежития в начале семидесятых: там шел ремонт, а он менял электропроводку.

– Я, можно сказать, зеленый пацан из Догпатча, а она на три года старше. Познакомила меня с политикой, травкой и прочими хорошими вещами. Я так втянулся, что забыл, как папу с мамой звать, пока мы не поженились. Родители написали, что ни за что не признают чернокожую золовку и мулата внука, который увенчает наш священный брачный союз. Нас, видишь ли, стеснялись. Ты сколько прожила замужем?

– Четыре года.

– А нашему браку девять с половиной лет. Не будь я экзистенциалистом, у меня появилось бы сильное искушение обвинить в нашем разводе моих родителей. Или время. Или рейганомику.

– При чем тут рейганомика?

– А вот какое письмо оставила мне бывшая жена: «Я ухожу не потому, что я тебя не люблю, просто переросла наш брак. Я привязана к горшкам и кастрюлям, и это в эпоху таких умопомрачительных возможностей для черных женщин с дипломом магистра бизнеса». И ведь она оказалась права. Зарабатывает сейчас шестьдесят пять тысяч в год. Джамалу на колледж уже отложила. Привязана к горшкам, надо же! Будто она хлорофитум какой.